Отдельно выделяются преступления, совершаемые против местных жителей.
Повешением карались воровство или грабёж “вне обоза”, т.е. преимущественно
в отношении жителей (арт. 83), а стоимость украденного возмещалась
начальствующим составом, в обязанность которых входило предотвращение
грабежей со стороны своих подчинённых (арт. 81). Запрещалось самовольное
занятие квартир, самоуправство в отношении хозяина квартиры и его людей,
нанесение им убытков, а также несоблюдение правил поведения и поддержания
чистоты в лагерях и самовольные отлучки особенно “для добычи” (арт. 84-93).
Последнему составу посвящена глава XIV Артикула воинского. Утверждая право
воинских людей на разграбление имущества граждан захваченного населённого
пункта, Артикул определяет порядок пользования военной добычей и обращения
с пленными. Под угрозой смертной казни запрещались грабежи и разрушение
строений, имеющих общественное значение, - церквей, школ, госпиталей (арт.
104), убийство женщин, стариков, детей, священников (арт. 105), а также
захват военной добычи без данного на то разрешения (арт. 106). Наказание,
по усмотрению суда, полагалось за нарушение правил дележа и продажи добычи
(арт. 107-112).
Преступления против личности. Важнейшее место занимает здесь убийство.
Ему посвящена глава XIX Артикула воинского. Состав убийства получил
дальнейшее развитие. Чётко различаются умышленное и неумышленное убийства.
Квалифицированное предумышленное убийство дополнилось ещё одним
составом - убийство офицера солдатом (арт. 163). В объективной стороне
появляется корыстные интересы при совершении убийства. Наказание
применялось и в случае оконченного покушения (арт. 160 толк).
Ответственности подлежали все участники, причём подстрекатель наказывался
либо наравне с исполнителем, либо ещё более жестоко, если убийство
совершено зависимыми от него людьми - детьми, крепостными.
Простое убийство наказывалось по принципу отмщения. За него полагалось отсечение головы (арт. 154). С Воинского Устава умышленное убийство детей и жены также каралось смертной казнью (арт. 163). Смягчающим обстоятельством при убийстве жены являлось совершение с её стороны прелюбодеяния, а убийство детей подразделялось на умышленное убийство законнорожденного, непредумышленное убийство, вытравление плода, оставление незаконнорожденного в опасном месте. Применение к жене или ребёнку телесного наказания - побоев, повлекших смерть, считалось смягчающим обстоятельством и влекло меньшее наказание - годичное тюремное заключение и церковное покаяние. Если подчинённый умирал в результате применения к нему офицером наказания, то смертная казнь для последнего заменялась понижением в должности или денежным штрафом (арт. 154).
Неумышленное убийство подразделялось на неосторожное и случайное.
Последнее, как “весьма неумышленное и ненарочное... без наказания
отпустится” (арт. 159), таки же как убийство часовым человека, не
ответившего на двукратный отклик (арт. 44), или убийство осуждённого при
сопротивлении должностному лицу (арт. 205). Неосторожное убийство ещё было
трудно отделимо от умышленного. Убийство в драке, пьяным делом
рассматривалось как неумышленное, но если у убитого что-либо взято (деньги,
одежда, лошадь), то у виновного после торговой казни должна быть отсечена
“левая рука, да правая нога”; если же убийство произошло не во время драки,
а в тот же день, но позже, то оно рассматривается как умышленное. Участники
драки, в которой произошло убийство, если невозможно было выделить убийцу,
наказывались тюрьмой, денежным штрафом или шпицрутенами наряду с церковным
покаянием (арт. 158 толк). Для выяснения субъективной стороны - “с умысла
ли то делали” и субъекта преступления - “раны смертныя кто учинил” -
предписывалось пытать всех (арт. 114). Для решения вопроса, была ли смерть
результатом драки, требовалось проведение судебно-медицинской экспертизы.
Неосторожное убийство наказывалось обычно по форме вины: “Ежели кто
кого с ненависти толкнёт, или что с злости на него бросит, или учинит что
из недружбы, от чего умрёт”, то виновный подлежит простой смертной казни
(арт. 158 толк).
Начиная с Воинского Устава в ведение светского суда передавалось самоубийство. Самоубийца рассматривался как нарушитель интересов государства, которому жизнь человека была необходима для ведения войн, развития народного хозяйства, промышленности и т.д. Чтобы предотвратить подобные преступления , палач должен был тело самоубийцы “в бесчестное место отволочь и закопать, волоча прежде по улицам и обозу” (арт. 164).14в
Степень наказуемости самоубийц зависела от условий вменения - “ежели
кто учинил [самоубийство] в безпамятстве, болезни, меланхолии... от мучения
и досады... и за стыдом”, то “оное тело в особливом, но не в бесчестном
месте похоронить” (арт. 164 толк). Наказывалось и покушение на самоубийство
- от смертной казни до изгнания из полка (арт. 164 толк).
Дуэль, как новый состав преступления, впервые упоминается в Уложении,
или Праве военного поведения от 14 января 1702 г., запрещающем всякого чина
людям устраивать поединки. Уже один вызов на дуэль влёк за собой лишение
чинов, достоинств и конфискацию имущества в размере от 1/10 до 1/3 части.
Дуэлянты, “как живые, так и мертвые, повешены да будут”, причём мёртвых
вешали за ноги. Аналогичной казни подлежали и секунданты (арт. 139, 140).
Наказуемым являлся поединок, проведённый под видом драки, а также покушение
на дуэль. Дуэлянты, которые были “разлучены и силой уняты”, подлежали
повешению, а отказавшиеся от дуэли по собственному желанию платили штраф.
Изнасилование ещё не отделялось от растления. Наказание его ограничивалось обычно выплатой бесчестья. В случае кровосмешения - по совокупности влекло смертную казнь, позже торговую казнь, вырывание ноздрей и ссылку на вечную каторгу. Если насилие совершено “ратным человеком”, находившимся на службе, он подвергался смертной казни ещё по Уложению 1649 г. (гл. VII, ст. 30). Подтверждая последнюю норму, Воинский Устав уточняет объект преступления, включая в него весь “женский пол, старую или молодую, замужнюю или холостую, в неприятельской или дружеской земле, честную женщину или блудницу” (арт. 167). По объективной стороне требовалось проявление насилия, что подтверждалось экспертизой - “ежели платье от обороны разодрано, или синевы или кровавые знаки найдутся” - и жалобы потерпевшей. Не подлежало наказанию изнасилование невесты (арт. 167-168).
Отягчающим обстоятельством, влекущим смертную казнь через отсечение
головы, являлся тайный увоз с последующим изнасилованием, что
рассматривалось как преступление с заранее обдуманным намерением (арт.
168). Предусматривалось покушение на изнасилование, наказание за которое
назначалось судом в зависимости от причин, помешавших завершению
преступления (арт. 167). Наравне с изнасилованием карался “насильный увоз
жен и девок для развратных целей”, близкое по составу к сводничеству.
Последнее должно было быть умышленным и каралось торговой казнью и ссылкой
“в дальние городы”.
Воинский Устав впервые относит к компетенции светского суда такие
составы, как скотоложство, влекущее жестокое телесное наказание (арт.
165),и мужеложство, подлежащее тому же наказанию, а если оно сопряжено с
насилием, то смертной казни или вечной ссылке на галеры (арт. 166).
Имущественные преступления. К ним относились:
Разбой, наказание за которое усиливается. Можно предположить, что они наказывались повешением на месте. Субъект этого преступления толковался весьма широко. Под ним понимались не только совершавшие разбои, но и все люди, имеющие к этому делу отношение - “кто про те разбои ведал, или сам был, или купил, или ведая, не известил”, т.е. попустители, укрыватели, недоносители, скупщики краденного.
В отличие от разбоя грабёж - результат частных недоразумений, возникающих преимущественно по земельным спорам. Дела о грабеже возбуждались по жалобе потерпевшего и подразделялись на малые - “грабёж в рубле или в дву” и великие - “рублёв до двадцати или до тридцати или свыше того”.
Грабёж совершался не шайкой и в противоположность краже предполагал физическое и психическое воздействие в сфере имущественных отношений, в которые входили и вымогательства разного рода.
Татьба - тайное похищение чужого имущества (кража). Квалифицированной
называлась кража из церкви и иных “святых мест”, кража привезённого для
войска провианта (арт. 186). Такая кража каралась колесованием.
Квалифицированной кражей также считались: похищение человека с целью его
продажи, кража у своего господина или товарища, “во время нужды водяной или
пожарной” (наводнения или пожара), кража казенных предметов, имеющих
государственное значение: “из артиллерии, магазейну, амуниции или цейхгауза
его величества”, кража, совершённая караульным, на сумму более 20 рублей
или в четвёртый раз (арт. 187, 191, 192). Такие кражи карались отсечением
головы или повешением. Сюда же относились похищение вещей с судов,
потерпевших крушение, и разрытие могил для совершения воровства.
Простой считалась кража, не превышавшая 20 рублей или совершённая в
первый, второй или третий раз, “из намётов или палубов, в поле или походе”
(арт. 188, 189). За первую кражу преступник подвергался шестикратному
прогону сквозь строй, за вторую - наказание удваивалось, за третью - ему
урезали нос и уши и ссылали на каторгу (арт. 189).
По Воинскому Уставу наказывалось и покушение на кражу. Если вор
“ворвётца в намерении украсть”, но будет “пойман, отогнан или помешает ему
кто” и ничего с собой не унесёт, он должен был наказываться шпицрутенами
“полегче” (арт. 185 толк). Как кража рассматривалось утайка вещей, взятых
на хранение и присвоение находки, наказуемое “по состоянию дела и цене”
(арт. 193, 195), а также присвоение части государственных денег (арт. 194).
Одним из видов кражи являлось мошенничество. Со второй половины XVII века известно несколько составов мошенничества. Это прежде всего обмер и обвес, влекущие помимо возвращения несправедливо полученного в тройном размере, денежный штраф и телесное наказание (арт. 200).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17
