Командно-административная модель советской экономики была вполне адекватна существующему политическому режиму – режиму абсолютной власти одного человека, одной идеи, одной партии, одного плана. Падение темпов роста производства и агония такой экономической системы стали, в свою очередь, главными факторами растаптывания и последующего развала тоталитарной политической системы.
Социализм привел к тотальному огосударствлению экономики СССР, сделав государство единым работодателем, который не оставил трудящимся шансов на свободный выбор работы, на возможность «торговаться» за цену своей рабочей силы.
Командно-административная сталинская модель советской экономики объективно порождала экстенсивный план развития, чрезмерную ресурсоемкость и технологическую отсталость.
Тем не менее коммунистическая пропаганда создавала свой образ советской
экономики как экономики процветающей, успешно догоняющей Запад, имеющей
преимущества перед ним чуть ли не во всех отраслях. Однако это была
экономика ограбленной своими же правителями страны, значительная часть
населения которой вела полунищее существование. Это была экономика, в
которой производитель не был заинтересован в удовлетворении реальных
потребностей населения, а а потребитель был зарегламентирован при
удовлетворении своих нужд. Товары народного потребления были дефицитны,
хотя по многим видам продукции тяжелой промышленности объемы производства в
принципе были вполне достаточны для того, чтобы этого дефицита не было.
Огромный ресурсный потенциал страны использовался крайне расточительно.
Устраивало ли советское общество такая экономика? Похоже, что да. Это
объясняется умелой пропагандистской обработкой, отсутствия у людей
малейшего представления о там, что жизнь может быть другой. Но с течением
времени советская экономика подверглась эрозии и в конце концов рухнула.
Сама жизнь, сама история потребовали перехода на рыночные рельсы из-за ее
расточительности и неэффективности.
Практически два главных фактора разрушили экономику бывшего Советского
Союза: отсутствие в ней товарно-денежных отношений с их механизмом
конкуренции и внутренне инициируемого, т.е. ограниченного научно-
технического прогресса. К этим факторам добавились партийная экономическая
политика, ошибочно нацеленная не на конечный результат – удовлетворение
народных потребностей, реального спроса населения, а на развитие тяжелой
промышленности, ВПК. Важнейшей чертой советской экономики помимо
абсолютного господства «общественной» собственности, которой бесконтрольно
распоряжалась номенклатура, был ее планово-распределительный характер.
Сейчас уже общепризнанно, что в действительности это была экономика
командно-административная, а видимость планомерности маскировала глубокие
диспропорции.
Объективные потребности общества в свободной экономической активности, в труде на собственное благо, в научно-техническом прогрессе не могли быть удовлетворены из-за жестокого командного управления и централизованного планирования. И в конце концов эти объективные потребности взорвали советское общество.
Советская экономическая политика была всегда чрезвычайно самоуверенной и амбициозной.
Наши руководители и идеологи в советские времена были убеждены в том, что поскольку при ней нет безработицы, расточительного потребления буржуазии, нет и эксплуатации трудящихся, которые, якобы, наконец-то стали работать на себя, что таковая экономика утверждает социальную справедливость, под которой имеется ввиду уравнительное распределение доходов, отсутствие резко выраженной их дифференциации и социальных гарантий.
В действительности все оказалось не так. Достигнутый рост производства, лишенный необходимой основы – роста эффективности, в конечном счете не умножил, а истощил потенциал страны.
Руководители бывшего Советского Союза, опираясь на марксистско- ленинскую экономическую теорию, стремились создать такую модель экономики, которая не просто отличалась бы от капиталистической, а была бы ее прямой противоположностью. Такая экономика рассматривалась как альтернатива капитализма для всего человечества.
Многие развивающиеся страны добровольно избрали социалистический путь в своем экономическом развитии, старательно изучали советский опыт.
Конкретный исторический опыт отверг амбиции советских руководителей, развеял иллюзии, а также обрел на неудачу все заимствования их эпигонов.
В основе советской модели экономики лежали идеи, не вытекавшие из исторического опыта человечества, субъективные суждения, а еще чаще прагматические установки, призванные закрепить господство номенклатуры над народом и обеспечить накопление ресурсов для «мировой революции».
Вот краткий перечень таких идей:
- не частная, а государственная собственность, на основе которой монополизируется вся хозяйственная деятельность;
- не рынок, а волютаристский план;
- не фермы или крестьянские хозяйства, а колхозы и совхозы;
- не прибыль предприятий как конкретный ориентир хозяйствования, а мобилизация средств в руках государства, что якобы должно было служить удовлетворению потребностей народа.
Командно-административная система активно поддерживалась советским обществоведением, работами многих советских ученых, в том числе и экономистов. Но за частую советская экономическая наука, а с ней и хозяйственная практика ориентировались на идеологические установки, входящие в противоречие с реальными запросами развития социалистического общества.
В настоящее время еще нельзя говорить об окончательном крахе прежней системы. Во многих посткоммунистических странах она так или иначе регенерируется, воспроизводится. Поэтому нельзя ослаблять внимание к анализу ее корней, процессов ее эволюции, причин живучести. Без трезвого и принципиального расчета с прошлым не может быть нормального и чистого настоящего будущего.
Важно ответить на вопрос: что означал уход от рынка, от товарно- денежной экономики и насильственное формирование нерыночной, плановой? Как показала жизнь, эта экономика оказалась способной решать конкретные задачи на ограниченном пространстве и на сравнительно короткий заданный срок. Эта экономика достигла успехов при отборе «ведущих звеньев» и концентрации ресурсов на заданных направлениях. Эта экономика была эффективной в годы войны, она могла обеспечить сооружение крупнейших промышленных объектов за счет урезания затрат на все другие нужды общества. Но эта экономика не справилась с задачами удовлетворения обычных потребностей людей во всем их разнообразии.
6. ШВЕДСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ КАК ПРИМЕР СМЕШАННОЙ ЭКОНОМИКИ
В 60-х годах образ успешно и безмятежной Швеции особенно контрастировал с ростом социальных и политических конфликтов других стран. Все стали отмечать успешное сочетание быстрого экономического роста с обширной политикой реформ на фоне социальной бесконфликтности общества. Тогда-то и возникло понятие шведская модель «государство благосостояния». Шведы демонстрировали превосходство своей социально-политической системы, которая десятилетиями служила примером оптимальной смешанной экономики – процветающей системы, в которой государство заботится об уровне жизни каждого жителя. Рыночные отношения считались с сильным государственным регулированием, частная собственность в сфере производства преобладала, а потребление обобществлялось.
В течение длительного времени основными усилиями модели было - полная занятость и выравнивание доходов. Их доминирование объясняется уникальной силой шведского рабочего движения.
Более полувека (за исключением 1976-1982 годов) – рекордный срок – у власти находится Социал-демократическая рабочая партия, которая ориентировалась на построение системы социального благосостояния.
Идея создания так называемого «дома для народа» – государственной системы, которая давала экономические гарантии всем гражданам, получила единодушную поддержку. Сами основы «шведской модели» были сформулированы в начале 50-х годов в профсоюзном движении. Главный принцип политики гласил: нет причин для социализации средств производства и отказа от выгод эффективной рыночной системы производства ради идеологии. Шведы исходят из того, что централизованная рыночная система производства эффективна, государство не вмешивается в производственную деятельность фирмы, а активная политика на рынке труда должна свести к минимуму социальные издержки рыночной экономики. Смысл состоит в максимальном росте производства частного сектора и как можно большем перераспределении государством части прибыли через налоговую систему и государственный сектор для повышения общего уровня жизни и при этом без воздействия на основы производства.
Социал-демократам удалось вывести экономику из депрессии, используя методы «нового курса» Рузвельта и сохраняя при этом приверженность кейсланским методам.
Но это привело к огромной роли государства в распределении, потреблении
национального дохода через налоги и госрасходы, достигшие рекордных
уровней. Хотя с другой стороны, особенностями «шведской модели», в
частности, является важная степень ее институционализации, особенно в
степени регулирования бюджетных расходов, и гибкость антикризисной
политики. Частный капитал при такой системе как бы освобождается от многих
видов «непроизводительных» для него затрат. Система стимулирует
использование большей части прибыли для расширения бизнеса, т.к.
государство берет на себя преобладающую часть затрат на образование,
здравоохранение, развитие инфраструктуры, научно-исследовательские и опытно-
конструкторские разработки и т.п. Большинство компаний наподобие Volvo,
Ericsson, Saab-Scania выросли транс-национальные гиганты благодаря,
налоговой системе, которая поощряла реинвестирование прибыли в саму
компанию.
Процветание экономики объяснялось и рядом специфических благоприятных факторов, присущих именно Швеции. Так, неотъемлемой частью известных традиций является предпринимательство. Во многом именно благодаря ему шведская экономика развивалась столь интенсивно.
«Всеобщая уравниловка» как основной социалистический принцип распределения доходов не вызывал никаких проблем вплоть до нефтяного кризиса 1973-1974 годов. Затем последовал общий застой экономики и усиление конкуренции на внешних рынках. В результате некоторые отрасли шведской промышленности оказались в глубоком структурном кризисе.
