Образовалось бросающееся в глаза различие: более значительный рост новых предприятий происходил в сфере финансов, посредничества и торговли, поскольку именно эти сферы в начальном пункте реформ были совершенно недостаточно развиты с точки зрения стандартов рыночной экономики: иное положение сложилось в сфере производства. В то время как быстрая либерализация дала толчок бурному росту банковских, торговых, страховых, посреднических и тому подобных компаний, в сфере производства сохранились в основном сложившиеся организационные структуры (за некоторыми исключениями: в строительстве, пищевой промышленности, в туризме и ряде других подотраслей сферы услуг также появилось некоторое число новых предпринимательских структур). В этой ситуации оказались гораздо более стабильными и кадры хозяйственников - привлечение новых предпринимательских сил и их отбор происходили в гораздо меньших масштабах, нежели в сфере обслуживания трансакций.
Казалось бы, новые рыночные условия, в которых оказались производственные предприятия, жесткие рыночные критерии эффективности хозяйствования должны и в производственном секторе привести к отбору и выбраковке кандидатов на предпринимательские роли. Однако этот процесс хотя и разворачивается, но несопоставимо медленными темпами при значительной нехватке квалифицированных кадров управляющих. Здесь играет роль не только объективно сложившиеся резкие различия в динамике секторов в условиях быстрой либерализации - взрывной рост финансово-торгового сектора и кризис производственного сектора. Эти различия повлекли за собой также глубокий разрыв в привлекательности этих секторов с точки зрения вложения капитала, а значит - и с точки зрения перспектив приложения предпринимательских усилий. Поэтому почти не происходит миграция молодых энергичных предпринимательских кадров, успевших развернуть свои способности на финансово-торговом поприще, в производство.
Такие проблемы были характерны для всех стран с переходной экономикой.
Но в наиболее развитых странах Восточной Европы, обладавших существенными
предпосылками развития предпринимательства, этот разрыв был не столь
существенным. Быстрая либерализация в этих странах также создала
преимущества в формировании предпринимательского слоя для финансово-
торгового сектора, но, во-первых, этот сектор там формировался не на пустом
месте и. во-вторых, определенные предпринимательские элементы уже
существовали и в производственном секторе.
Свою роль в закреплении сложившегося положения сыграл и способ приватизации государственных предприятий. Стремление провести как можно быстрее широкомасштабную приватизацию государственного сектора привело к тому, что приватизация в России приобрела следующие характерные черты:
- шаблонные организационно-правовые формы, придаваемые приватизированным предприятиям;
- отвлечение от проблем функционирования приватизируемых предприятий, отсутствие их поддержки;
- заниженная оценка фондов приватизированных предприятий, продажа значительной части государственного капитала по льготным ценам или передача его в собственность бесплатно;
- не сформировавшийся реальный платежеспособный спрос на приватизируемое имущество.
Когда в процессе обсуждения планов приватизации говорилось о том, что бесплатная раздача собственности не способствует формированию ответственных собственников, то в этом была большая доля правды. Но ни бесплатно полученная собственность, ни собственность, приобретенная по «смешным ценам», ни даже сполна оплаченная собственность еще не делают ее владельца предпринимателем.
В эпоху становления капитализма владельцы как наследственных, так и
купленных поместий отнюдь не всегда торопились продемонстрировать свою
готовность действовать по новым, рыночным правилам. Множество из них
проматывало свои состояния и разорялось. То же самое можно сказать и о
цеховых мастерах, владельцах ремесленных мастерских. Процесс выработки слоя
капиталистических предпринимателей был весьма мучительным и занимал
длительный отрезок времени. Поэтому любое перераспределение прав
собственности (и даже стабильность прав собственности, переходящей из
поколения в поколение) не может рассматриваться как достаточное условие для
формирования предпринимательства. Для этого необходимо было разработать
комплекс мер, организовав приватизацию таким образом, чтобы каждым своим
элементом она способствовала формированию предпринимательского поведения.
Этого, однако, сделано не было.
Стремление не только ускорить приватизацию, но и смягчить социальное сопротивление ее проведению привело к тому, что при распределении прав собственности на государственное имущество большая часть этих прав перешла в руки работников и администрации бывших государственных предприятий. Такое распределение прав собственности дополнительно способствовало консервации организационных и социальных структур производственных предприятий, стимулировало нежелание широкомасштабной ротации кадров. А без подобной смены кадров не могло состояться выдвижение к осуществлению предпринимательских функций нового слоя способных к этому людей.
Сложность ситуации усугублялась тем, что управляющие предприятиями оказались во многих случаях без контроля, как со стороны внешних собственников, так и со стороны собственных рабочих, среди которых были распылены мельчайшие пакеты акций, не дававшие реальных возможностей воздействовать на управление предприятиями. Даже в тех предприятиях, которые формально оставались в собственности государства, контроль за их работой.
Однако дело не сводится к проблеме всевластия менеджеров и медленного притока свежих сил. Почему директора и администрация производственных предприятий сами не овладевают предпринимательскими навыками, не превращаются в современных промышленных менеджеров? Потому что на формирование их предпринимательского поведения воздействует ряд факторов, как сохранившихся от прошлого, так и созданных нынешними реформами.
Получив дополнительные возможности контроля над предприятиями, управляющие в то же время столкнулись с проблемой обесценения оборотного капитала и физического износа основного капитала в условиях падения рентабельности производства и инвестиционного голода. В таких условиях овладение навыками современного предпринимательства далеко не всегда может оказать предприятию помощь в борьбе за выживание. Подчас гораздо больше могут помочь навыки прошлого - поиски бюджетных субсидий, льготных кредитов, особых привилегий (например, по экспорту-импорту или налоговых скидок) у федеральных и местных властей.
Напротив, стандартная линия поведения предпринимателя - наведение жесточайшей экономии за счет освобождения от излишних производственных мощностей и рабочей силы - входит в острый конфликт со всем предшествующим опытом и традициями, да и с некоторыми современными реалиями. Сброс производственных мощностей означает понижение статуса предприятия, а в условиях инвестиционного голода создает угрозу, что в обозримом будущем эти мощности уже не удастся вновь нарастить. Массовое увольнение «лишних» рабочих рук также противоречит традиции социального патернализма прошлого, сегодня они чреваты ростом социальной напряженности, в том числе и потому, что предприятия в значительной мере сохранили функцию предоставления ряда социальных услуг своим работникам, и потеря этих услуг при увольнении ничем не компенсируется. Массовые увольнения вызывают и неодобрительную реакцию местных властей, тощий бюджет которых не способен справиться с растущей безработицей.
Приток свежих предпринимательских сил в производство ограничен в том числе и потому, что управление промышленными компаниями в условиях кризиса, когда нужно вести изощренную борьбу за конкурентоспособность производства, значительно сложнее, чем снятие пенок с использованием объективной недоразвитости финансово-посреднического сектора.
Когда финансовые и посреднические операции приносят многократно большие прибыли, чем производственная деятельность, потенциальные предприниматели устремляются туда, где добывать деньги проще. Эта упрощенность вкупе со специфическими мотивами, определяемыми криминализацией предпринимательской среды, привела к тому, что новые предприниматели в состоянии вести борьбу за контроль над производственными предприятиями, но почти никто из них пока не смог реализовать себя в сколько-нибудь сложном и крупном производственном бизнес - проекте.
Государственная политика приватизации оставила в стороне решение таких
задач, как переподготовка хозяйственных руководителей и воспитание
современных промышленных менеджеров. Государство не проводило никаких
заметных операций по адаптации к условиям рынка даже предприятий
государственного сектора, отказываясь играть какую-либо роль в рыночной
реструктуризации государственных предприятий и в формировании полноценных
субъектов предпринимательской деятельности. Установка на то, чтобы
сократить рамки государственного сектора, во многом определяется
стремлением «реформаторов» вообще не заниматься судьбой производства.
Впрочем, это свое стремление продемонстрировали и применительно к
предприятиям, остающимся в государственной собственности. В Восточной
Европе отношение к приватизации, при общем курсе на быструю и
широкомасштабную приватизацию, было все же более осторожным и несколько
более прагматичным. Отказ «реформаторов» от ответственности за судьбы
производства появился и в проблемах, которые образовались в ходе
формирования предпринимательских структур и предпринимательской
деятельности в сфере внешнеэкономических отношений.
Отечественные товаропроизводители столкнулись с конкуренцией более технически совершенных и подкрепленных хорошо налаженной системой сбыта западных товаров, и с конкуренцией более дешевых товаров из стран третьего мира. Времени на адаптацию к ситуации не было, что обернулось ухудшением внешнеторговых позиций. Более сложная внешнеторговая ситуация не была компенсирована умелой предпринимательской стратегией. Она усугублялась и потерей и позиций, которые можно было бы удержать.
Одномоментный характер либерализации предопределил перекос в ориентации внешнеэкономического предпринимательства на использование разницы между внутренними ценами и ценами мирового рынка. Процесс выравнивания этих цен еще не закончился, что до сих пор делает спекулятивные операции значительно более выгодными, чем «нормальную» внешнюю торговлю. Отсюда и особая выгодность массового мелкого бизнеса во внешней торговле.
