динамику, не процесс, а данное, наличное состояние (предмета), которое
мыслится как возникшее или возникающее в следствие соотнесенности его с
порождающим (или породившим) его процессом. Данное состояние лишь
подразумевает, что ему предшествовало или предшествует действие: a letter
written by N, a city viewed from above. По-видимому, только в этом смысле
здесь можно говорить о предшествовании.
Иначе говоря, состояние выраженное причастием II, всегда является
вторичным по отношению к соответствующему процессу, это как бы его обратная
сторона, его “зеркальное отражение”. Отсюда становится понятным, почему
причастие II не может быть образовано от любой глагольной основы. Если
перфект может быть образован от любого глагола, независимо от его
лексического значения (даже от глаголов связочных), то причастие II может
быть образовано только от глаголов, выражающих процесс, способный породить
то или иное новое состояние (качество, признак) предмета. Причастие II не
образуется от таких глаголов, как “быть, существовать” (to be), “лежать”
(to lie), “сидеть” (to sit) и т.п. Не случайно и то, что формы been, lain,
etc. (I have been here for an hour) в лингвистической литературе нередко
называют “псевдо-причастиями”.
Причастие II и отглагольные прилагательные.
Следует отметить, что все три отвергнутых в лингвистике термина были
ориентированы на глагольную, а не на именную природу причастия II. Между
тем, как уже отмечалось выше многие крупнейшие лингвисты склонны были
отнести эту форму к прилагательному. Не является ли причастие II
отглагольным прилагательным? В истории индоевропейского языкознания были
попытки объяснить развитие причастий как последовательное оглаголивание
чисто именной формы прилагательного, причем такая точка зрения являлась
даже господствующей в младограмматической литературе. В тоже время
А.А.Потебня пришел в своих исследованиях к совершенно иным выводам
относительно семантики причастия на древней стадии индоевропейских языков –
о независимости причастия не только от глагола, но и от прилагательного.
По существу и В.В.Виноградов также подчеркивал неправомерность
отождествления причастия II с прилагательным: в причастии глагольность
выражается как окачествленное действие, приписанное предмету и определяющее
его наподобие прилагательного. В этой формулировке особенного важной нам
представляется ее последняя часть (“на подобие прилагательного”). У
причастий действительно есть общая черта с прилагательным так как, в
отличие от существительного, они характеризуются известной
несамостоятельностью, в них как бы незримо присутствуют мысль о предмете –
носителе данного признака (атрибутивность). Однако выраженный в
прилагательном признак (независимо от того, является ли он качественным или
относительным), хотя и предполагает наличие какого-то определяемого
предмета, все же выделяет лишь одно из присущих самому предмету свойств,
т.е. по своему лексическому значению он статичен, не несет никакой
внутренней энергии, лишен сам по себе способности устанавливать временные,
субъектно-объектные и иные отношения к другим словам в предложении
(денотативный уровень семантики). Всеми этими свойствами обладает
причастие, имеющее глагольную основу и “собственную силу предикации”, как
назвал это свойство А.А.Потебня.
В английском языке отличие причастия II от прилагательного, как и от
глагольных форм, ясно прослеживается, например, в формах с отрицательным
префиксом un-.
Существенным отличием причастий II от соответствующих личных и неличных
форм глагола ( в том числе и от причастия I) является наличие у него
производных единиц с отрицательным значением. Нет глаголов to untouch, to
unexpress, to unpay, to unimpress и т.п., но есть причастия untouched,
unexpressed, unpaid, unimpressed:
After several unpaid offices in that organization he took a paid
secretaryship which he kept for the rest of his life (J.Steinbeck).
Henderson was duly impressed with the movie stars, and completely
unimpressed with the directors (O’Hara)/
His heart beat loud in contact with the unprobed, undissected,
unanalyzed, unaccustomed for… (Sc.Fizgerald).
У прилагательных префикс un- в английском языке связан несколько иным
значением, чем у причастий II. Противопоставление прилагательных типа kind-
unkind, just-unjust свидетельствуют о том, что здесь различие идет по линии
“положительный-отрицательный” в смысле “хороший-плохой”. Соответствующие
формы причастия II различаются иначе, причем глагольность, выраженная в
форме причастия II с отрицательным префиксом, сильнее, чем в форме
беспрефиксальной. Ср.:
For what or who was she waiting, in the silence… with the thrushes
strutting close on grass, touched with the sparkle of the autumn…
(J.Glasworthy).
… stopping to look at the little furry corpse of a mole with his
mushroom and silver coat untouched by the rain or dew (J.Glasworthy).
В первом примере описывается внешний вид травы (“трава, подернутая
инеем”). Предлог with выражает наличие инея. Семантика всего словосочетания
в целом передает связанность, единство, совместимость: трава и иней на ней
– единое целое. Во втором примере описывается чистая, серебристая, шкурка
крота, ее нетронутость вследствие того, что не дождь ни роса не коснулись
ее (отсюда – предлог by).
Если в прилагательных unkind, unjust было выражено отрицательное
качество того или иного предмета, то в причастие II с префиксом un-
имплицируется иное, т.е. то, что данный признак остался неосуществленным,
он вообще не возник вследствие того, что не было действия, результатом
которого мог бы явиться данный признак. Если бы unkind и untouched
принадлежали к одной части речи, префикс un- в этих словоформах не мог бы
иметь столь различные значения.
Как было показано выше, причастие относится к синтагматике системы, к
релятивному уровню, который обладает своими, специфическими для него,
способами выражения семантико-синтаксических категорий. Линейность речи как
бы затушевывает эти различия, но они существуют и получают все большее
признание в новейших лингвистических работах.
Заметим, что И.И.Мещанинов все же не считал возможным совершенно
оторвать причастия от глагола, и, в силу наличия у них ряда общих с
глаголами свойств, он условно продолжал именовать причастия отглагольными
формами. По-видимому, причастие является особой исконной формой с
глагольной основой, входящей в систему глагола на уровне лексем, где нет
четкого деления единиц на части речи, но формально и функционально оно
предназначено для использования в речи для выражения особых
синтагматических отношений сфере сигнификативной семантики. В причастии II
лишь мыслится соотнесенность с предметом-носителем данного признака и лишь
мыслится соотнесенность с действием, поскольку глагольная семантика
причастия II связана с выражением не самого процесса как такового, а с
“опредмеченным” действием. В отношении причастия II более, чем какой-либо
другой формы, необходим диалектический анализ: не “или-или”, a “и то и
другое”. Внутренняя противоречивость и причина внутренней динамичности
причастия II и состоит в том, что, с одной стороны, в нем всегда содержится
потенциальная соотнесенность с предметом (и это роднит его с
прилагательным), а с другой – в силу глагольности его основы – в причастии
в той или иной мере скрыта потенциальная способность устанавливать
субъектно-объектные, временные, причинные и иные отношения.
Если причастие II употреблено в синтаксической функции препозитивного
определения, в нем, естественно, на первый план выступает атрибутивное
значение, причем глагольность формы обычно является ослабленной: furnished
rooms “обставленные (меблированные) комнаты”. В случае употребления
причастия II в функции постпозитивного определения (“аппозиция”), его связь
с существительным оказывается менее тесной, и в нем сильнее выражено его
глагольное значение, а следовательно, и способность вступать в
семантические отношения с другими элементами предложения. Ведь всякий
постпозитивный причастны оборот является как бы неразвернутым придаточным
предложением. Ср.:
A note written at his request.
A note that was written at his request.
Поскольку большинство современных лингвистов, особенно русистов,
исходят из того, что причастие – глагольная форма, а во многих формах
причастий глагольное значение прослеживается с трудом, широко
распространена точка зрения, согласно которой в причастия идет процесс
утраты ими глагольности и переход их в класс прилагательных, т.е. переход
формы глагола в другую (и при этом именную) часть речи.
Соответственно, грамматисты пытаются классифицировать причастия на
адъективированные и неадъективированные. Вопросу “окачествления’’ причастий
в современной литературе уделяется большое внимание, говорится даже о
массовой адъективизации одиночных препозитивных страдательных причастий,
даже об их “бурной адъективизации”.
В связи с этим правомерно поставить вопрос, а верно ли вообще говорить
здесь о том, что “глагольная форма” (причастие) переходит в класс имен?
Думается, что нет. Как мы пытались показать выше причастие II по своей
природе не может выражать действие. Сущностью этой формы и является
как раз то, что она выражает УЖЕ окачествленное действие, приписанное
