то, что вам было нужно. Это был еще один знак внимания, которое оказывалось
каждому.
Летом многие его друзья снимали дачи вокруг Новой Деревни. Небольшая
новодеревенская община с каждым днем укрепляла узы дружбы.
Поначалу это была просто группа людей. Отец Александр опирался на них, и
особенно на свою мать, чтобы помочь новообращенным. К концу шестидесятых
годов этот кружок уже не мог отвечать на запросы всех, кто проходил через
руки отца Александра, ибо таких становилось все больше и больше. Тогда он
стал создавать маленькие группы с тем, чтобы они собирались регулярно, как
правило, раз в неделю. Все группы были ориентированы на общую молитву и
взаимопомощь, однако каждая имела свое лицо. Одна специально
предназначалась для катехизации готовящихся к крещению, в другой занимались
богословием и историей Церкви и т.д.
Отец Александр придавал большое значение таинству крещения и считал, что к
нему надо готовиться. Он говорил: "Подождите! Когда вы действительно будете
готовы, я это почувствую и сам назначу дату крещения." Членам малых групп
отец Александр рекомендовал исповедоваться и причащаться, по крайней мере,
раз в месяц. Он принадлежал к числу тех, кто сегодня, в лоне Православной
Церкви, ратовал за возврат к частому причащению. Перед исповедью о.
Александр не довольствовался простым перечислением грехов и всегда
произносил проповедь, помогая верующим разобраться в самих себе. Здесь
проявлялись одновременно его талант как проповедника, опыт духовной жизни и
чуткое отношение к состоянию души каждого прихожанина. Неслучайно поэтому
многих в эти мгновения охватывало такое чувство, что слова, произнесенные
отцом, направлены лично к ним.
Отец Александр также считал, что верующие не могут обходиться одной общей
исповедью, но должны обязательно чередовать ее с исповедью индивидуальной,
во время которой у священника с прихожанином может быть установлен истинный
личный контакт, и очень на этом настаивал. Церковь, напоминал отец
Александр, сравнивает духовника с врачом. Сам он был как раз таким врачом,
терпеливым врачом, который сначала выслушает, ободрит, вселит большую
надежду. Он лечил обильной любовью.
Отец Александр хотел каждого привести к тому, чтобы он сам принимал
решения. Он ни хотел приказывать, настаивать. Он сравнивал свою роль с
акушером, который всего лишь помогает матери произвести на свет ребенка. Он
также постоянно напоминал, что молитва неотделима от христианской жизни,
что вера питается молитвой. Он сочинил небольшое практическое руководство к
молитве, отпечатал на машинке и давал читать своим духовным детям. "В
античной мифологии рассказывается о гиганте Антее, он обретал силы,
прикасаясь к земле, - говорил о. Александр, - мы, наоборот, чтобы обрести
силы, должны на мгновение коснуться неба".
Все его друзья свидетельствуют о силе его молитвы. Нужно бы собрать
свидетельства всех, кто утверждает, что был по его молитве исцелен. Все кто
знал его, поражался запасу его сил. Он никогда никому не отказывал во
встрече, причем к нему можно было прийти без предупреждения. И он все
бросал, чтобы выслушать вас, если только не служил. Он обладал необычайно
мощной работоспособностью, могучей памятью и редким умением
сосредотачиваться. С детства он научился не терять времени даром. Как
только находилась свободное место в электричке, он садился, доставал из
своего портфеля картонную папку, клал на нее лист бумаги и начинал
писать... Когда о. Александра однажды спросили, как ему удается все
успевать, он показал глазами на икону и ответил с улыбкой: "А у меня
договор. Я отдаю все, что имею и все свое время, и мне тоже по мере сил
дается все успевать".
Объем деятельности отца Александра, конечно, нельзя измерить в цифрах, но
если уж на то пошло, можно привести вот такие: в семидесятых годах
насчитывались десятки групп и вокруг каждой из них, в ее орбите, часто еще
десятки лиц. Отец крестил в среднем человек пятьдесят в месяц, в основном
взрослых. Благодаря своей духовной открытости, энциклопедическим знаниям,
любви к литературе, искусству, интересу к наукам - он был идеальным
собеседником для интеллигентов, от вопросов которых никогда не отделывался
общими фразами. Сколько известных людей: ученых, писателей, художников им
было обращено к Евангелию?
Из всего этого отец Александр никоим образом не извлекал себе славы. Он
совсем не был обращен на себя. Всегда оставался предельно смиренным, любил
себя представлять как простого сельского священника. "Ну сделал то-то и то-
то, - говорил он, - ну одной книгой больше. Что это в сравнении с
безмерностью задач?"
Христианин в современном мире
Все, чему учил отец Александр, было сосредоточено на Иисусе Христе.
Один из его духовных детей вспоминает: " Отец Александр мог бесконечно
говорить о Христе как о близком человеке, всякий раз находя в нем новые
живые черты".
Христианство, повторял он, это не сумма догматов и моральных заповедей, в
первую очередь это сам Иисус Христос. "Заметьте, - сказал он в своей
последней лекции, - Христос не оставил нам ни одной написанной строчки, не
оставил скрижалей, не продиктовал Коран, не образовал ордена, но Он сказал
ученикам: "Я с вами остаюсь во все дни до скончания века..." Весь
глубочайший опыт христианства на этом строится".
"Истинное христианство, - говорил он, - это, если хотите, экспедиция.
Экспедиция необычайно трудная и опасная. Принимая христианство, мы
принимаем риск. Мы вовсе не получаем гарантированных душевных состояний".
Он учил своих слушателей открывать присутствие Бога в мире. Все, что есть
прекрасного и доброго в людях, все то хорошее, что они делают - все это от
Бога, даже если они этого не подозревают. Мы никогда не должны отвергать
добра, даже если его совершает неверующий. Напротив, мы должны этому
радоваться.
Он не хотел, чтобы его духовные дети, из числа новообращенных, отрезали
себя от жизни, душили бы свои стремления, переставали бы заниматься своей
профессиональной или общественной деятельностью, что зачастую весьма
соблазнительно. "Христианин в современном мире" - он считал, что в этих
словах заключена целая программа.
С особым вниманием отец Александр относился к культуре. Среди его друзей и
духовных детей насчитывалось немало людей из мира искусства. Он считал, что
в подлинном творчестве человек реализует Божий дар.
Приглашая видеть все прекрасное и хорошее в мире, он отнюдь не смотрел на
него сквозь розовые очки, он прекрасно знал, как много в мире зла.
Отец Александр призывал не смешивать Предание с "преданиями" и напоминал,
что формы богослужения на протяжении веков менялись и что оставаться
абсолютно неизменными они не могут. Он говорил, что традиция не должна
стать самоцелью и не одобрял тех ортодоксов, для коих главная забота во
время поста - составлять список продуктов, разрешенных и запрещенных.
Известно, что с приходом к власти коммунистов, Православная Церковь не
смогла успешно завершить реформаторский труд, начатый в первые годы ХХ
века, даже сама идея реформы надолго была скомпрометирована сговором между
"обновленцами" и большевиками. Тем не менее, появление нового поколения
верующих, без малейшей христианской культуры, в среде полностью лишенной
христианской веры, вновь ставит очень остро вопрос о реформе, в первую
очередь о богослужебной реформе. В частности, язык, которым пользуются на
богослужениях, малопонятен. Это положение не могло удовлетворить отца
Александра. И, тем не менее, он не позволял себе действовать
"партизанскими" методами и брать на себя личную инициативу, не
согласованную с предписаниями Церкви. К тому же он остерегался всяких
перегибов и считал, что тут верный путь лежит где-то посередине.
Отец Александр был открыт по отношению к другим христианским конфессиям, в
частности, к католицизму. Бесспорно, на его экуменические убеждения имели
определенное влияние труды Соловьева. Он любил цитировать слова владыки
Платона, митрополита Киевского, говорившего, что "наши земные перегородки
до Бога не доходят". Разделение Церкви он объяснял причинами политическими
и национальными, этнопсихологическими, культурными. "Я пришел к убеждению,
что Церковь по существу едина, и что разделили христиан главным образом их
ограниченность, узость и грехи". Отец Александр считал, что этот раздел
будет преодолен в духе братской любви. "Если члены разных общин будут лучше
знать друг друга, это со временем принесет добрые плоды".
Отец Александр был знаком с отцом Жаком Левом, который приезжал в Москву и
с величайшими предосторожностями проводил на квартирах библейские семинары.
Отец Александр знал, что отец Жак не думал об обращении людей в
католичество. Наоборот, он поощрял новообращенных жить полной жизнью
собственной православной традиции - неотъемлемого богатства единой Церкви.
Кроме того, отец Александр встречался с французской монахиней сестрой
Магдаленой, которая, следуя по пути Шарля де Фуко, основала Братство малых
сестер Иисуса. Идеал жизни этой общины - годы безвестности, прожитые
Иисусом в Назарете, в простой мастерской. Неся всем слово любви, сестра
Магдалена странствовала по миру в грузовичке. Несколько раз была она в
России. Отца Александра она встретила по пути. Надо упомянуть и об
экуменической общине в Тезе, основанной протестантским пастором Роже
Шютцем. Отец Александр лично проявил внимание к опыту Тезе - как в деле
примирения христиан, так и по работе с молодежью.
Среди духовных детей отца Александра насчитывалось много евреев. В
