прихожан, последовало освобождение духовенства от некоторых повинностей -
полицейских, подводной, постоянной; кроме того, при общем межевании земель
в 1754 г. положено было продолжить надел церквей землями, который
остановился еще в конце XVII столетия. За всем тем на духовенстве все-таки
долго, до царствования Елисаветы, оставались разные особые личные
повинности - караульная, пожарная, рассыльная, постойная, подводная. [13]
Распространение веры
Петр хотел, было уничтожить все принятые до него внешние поощрительные
меры к обращению инородцев, оставив в силе одни меры духовные, но скоро
отказался от этой мысли и снова велел восстановить и отписку крещеных
крепостных от их некрещеных помещиков, и разные льготы новокрещеным; в 1720
г. всем новокрещеным дарована была трехлетняя льгота от податей и
рекрутства. При имп. Елисавете такие поощрительные меры к крещению усилены
еще денежными и вещевыми подарками новокрещеных, раскладкой следующих с них
за льготный срок податей и рекрутчины на их некрещеных единоплеменников и
прощением совершенных до крещения преступлений.[14]
Для укрепления калмыков в православной вере устроена была походная
церковь и открыто в Ставрополе русско-калмыцкое училище (1741), стали
переводиться книги и молитвы на калмыцкий язык. Результатом такой
деятельности было довольно успешное распространение христианства среди
кочевников: в половине ХУІІІ в. (1765) число обращенных обоего пола
доходило до 8000 человек.[15]
B 1745-1749 гг. было заведено две школы в Свияжске и по одной в Елабуге и
Царевококшайске, но в 1753 г. Лука Конашевич соединил их в одну - в Казани,
а после него и эта единственная школа пришла в упадок. Между тем слишком
энергичная деятельность миссионеров возбудила против себя волнение среди
инородцев - татар и мордвы. B 1745 г. терюшевская мордва Нижегородской
епархии за разорение языческого кладбища в с. Сарлеях едва не убила
архиерея Димитрия Сеченова и была усмирена только вооруженной силой. В
Казанском крае волнение татар грозило тем большею опасностью, что по
соседству между башкирами в 1750-х годах кипел сильный бунт. В 1755 г.
правительство, поэтому сочло нужным перевести Луку Конашевича в другую
(Белогородскую) епархию и смягчить свои указы о мечетях и переселениях
татар. После этого миссионерская деятельность стала слабее, а при имп.
Екатерине II пришла в полный упадок.[16]
Новый подъем миссионерской деятельности в западной Сибири относится ко
времени имп. Елисаветы и к управлению Тобольской епархией (с 1749 г.)
бывшего казанского миссионера Сильвестра Гловацкого, который был для Сибири
тем же, чем Лука Конашевич для Казанского края. Своими энергичными
действиями против мусульманской пропаганды он так же возбудил против себя
волнение среди татар, особенно когда провел по поводу этой пропаганды два
серьезных следствия в Барабинской степи и в Оренбургском крае. B 1755 г.
правительство и его, как Луку, перевело в другую епархию, в Суздаль, и
назначило об его действиях особую следственную комиссию в Тобольске. После
этого и западносибирская миссия стала слабеть, а при Екатерине II пришла в
полный упадок.[17]
Значительные успехи христианская проповедь имела и на Кавказе. Здесь
приходилось миссионерам частью восстановлять бывшее там христианство,
частью водворять вновь между различными кавказскими племенами. Кавказский
край в первые века христианства оглашен был евангельской проповедью, и
здесь некогда процветала православная вера, но бедственные политические
обстоятельства этого края были причиной упадка, а среди некоторых племен и
совершенного уничтожения христианства.[18]
Со времени Петра Великого успехи русского оружия в борьбе с Персией ввели
Русскую церковь в ближайшее соприкосновение с племенами Кавказа и
Закавказья и с церковью Грузинской. Православие, некогда широко
распространенное между кавказскими племенами, было давно уже подавлено
здесь язычеством, а более всего мусульманством, распространявшимся из
Персии и Турции; но в горах Кавказа еще повсюду сохранялись ясные следы его
в развалинах древних храмов, в народных обрядах, в почитании св. Илии-
пророка и некоторых других святых, в соблюдении некоторых постов и
праздников и в христианском оттенке самых суеверий народа. В 1746 г., по
предложению грузинского архиепископа Иосифа, Св. Синод послал к осетинам
миссию из грузин, под начальством архим. Пахомия, которая хотя и не совсем
сошлась с осетинами, вмешиваясь в их мирские дела и понапрасну их
раздражая, но за 25 лет своего существования все-таки успела обратить до
2000 человек. Но положение ново крещенных в религиозном отношении было
непрочно: у них не было ни церквей, ни постоянного богослужения. [19]
Русское благочестие, лишь только начинало узнавать страну дикарей-
язычников, не медлило просвещать ее святою верою, не медлило не для корысти
и просвещало не мерами насилия, а действовало в духе евангельском. Казак
Адриян, в 1760 г. открыв в Амереке острова, известные ныне под его именем,
первый начал крестить туземцев. Глотов, открывший Лисьи острова, в 1759 г.
крестил сына одного из алеутских тоэнтов, который, получив образование в
камчатской школе, много способствовал распространению христианства на
родине.
С присоединением Польши и русских ее областей к империи, для ревности об
успехах веры открылся новый подвиг на юго-западе России, - подвиг обращения
евреев к христианству. До того времени евреям не позволялось жить в
Российской империи. В 1742 г. императрица Елисавета повелела, вследствие
прежних постановлений, немедленно выслать из Малоруссии несколько сот
евреев, скрывавшихся там под разными предлогами: “от таковых, говорила
императрица, - Христа Спасителя ненавистников нашим верноподданным крайнего
вреда ожидать должно” Когда, по домогательству евреев, Сенат просил
дозволить евреям временно приезжать в Ригу и Малоруссию для торговли и
представлял на вид выгоды для казны, императрица написала: “от врагов
Христовых не желаю интересной прибыли” В то же время императрица повелела
тем из евреев для жительства в России, но с тем, чтоб они не возвращались
за границу.[20]
Учение и духовное просвещение.
По представлению Св. Синода (1743), правительство издало указ об
обязательном обучении детей дворян катехизису.[21]
С половины 1736 г. во главе новых исправлений Библии поставлен невский
архимандрит Стефан Калиновский и ревностно принялся за работу, сдавая листы
новой Библии, по мере их исправления, на печатный станок. К половине 1738
г. Печатание дошло до книги Товита и затем остановилось. Книга эта
оказалась на славянском языке переведенною с Вульгаты, в которую "смотреть"
было не велено, а дальше следовали и такие книги, которых в греческом
тексте LXX вовсе нет; кроме того, печатание исправлений под строкой, за их
множеством, совсем запутало и замучило наборщиков, могло затем спутать и
читателей Библии. Стефан писал одно за другим донесения в Синод ? том, как
ему быть. В Синоде тоже пришли в затруднение и отмалчивались. Стефан так и
не дождался ответа, потому что в начале 1739 г. посвящен, был в епископа
Псковского и отстал от работы по исправлению Библии. Уже в начале 1741 г.
Св. Синод, по его же проекту, решил: где нужно, править текст Библии по
Вульгате; печатание Библии перенести опять в Москву, поближе к академии;
печатать ее в два столбца - в одном по старому, в другом по исправленному
тексту; все напечатанное раньше оставить. Это был уже третий план издания
Библии, но и он оказался после неудобным по громоздкости издания в два
столбца. B Москве работа исправления была закончена архим. Фаддеем
Кокуйловичем и префектом Московской академии Кириллом Флоринским к 1743 r.,
и Св. Синод приступил к рассмотрению ее для печати. Имп. Елисавета торопила
Синод, в 1744 г. в великом посте заставляла членов собираться для чтения
исправленной Библии дважды в день, хотела для скорости издать ее по готовым
уже исправлениям Феофилакта; но дело за другими занятиями Св. Синода
подвигалось медленно и, вместо Св. Синода, пришлось поручить его особой
комиссии только под наблюдением Синода. За недостатком людей нескоро
составилась и эта комиссия. До 1747 г. работал над Библией только один
знающий человек, учитель Московской академии иером. Иаков Блонницкий.
Наконец, в этом году решено было вызвать на помощь ему двоих учителей из
Киевской академии, где священная филология находилась тогда в цветущем
состоянии, насажденная в академии замечательным знатоком языков Симоном
Тодорским, учеником знаменитого профессора (в Галле) Михаэлиса. Вызваны
были иеромонахи Варлаам Лящевский u Гедеон Сломинский, которым и суждено
было закончить многолетнюю и сложную работу - Блонницкий работал с ними
только до 1748 г. B общем плане они ближе всех прежних комиссий сошлись с
первой комиссией Феофилакта - стараясь держаться ближе к старому
славянскому тексту, они принимали в расчет, кроме текста LXX, и другие
тексты греческие, латинский и еврейский, по которым составлен старый
славянский перевод, вновь перевели с греческого книги Товита и Иудифь, 3
Ездры исправили по Вульгате, сделали много новых исправлений, перечислили
все исправления в особой рукописи и отчасти в предисловии к Библии с
историей всего исправления и снабдили свой труд краткими изложениями
содержания каждой библейской книги. Наконец, в 1751 г. новая Библия была
напечатана по одному только исправленному тексту и пущена в продажу по 5 р.
