3
Несмотря на явные способности Исаака, успехами в учении он не блистал. В
списке успеваемости он находился на предпоследнем месте, опережая лишь
одного явного идиота. Следующим вверх в списке успевающих был Артур
Сторер – сын мисс Сторер, у которой жил Исаак. Ньютон страшно ненавидел
Артура и однажды, со слов самого Ньютона, избил его. Эта история не
представляла бы никакого существенного интереса, если бы не
имела свое продолжение - не удовлетворившись физическим триумфом над
Артуром Сторером, Ньютон решил обойти его и в списке успеваемости,
благо он стоял прямо перед ним. Увлекшись, он легко, просто легчайшим
способом, совершенно без натуги обошел не только Артура, но и всех
остальных учеников класса.
Странны пути судьбы и прихотливы! Неуспевающий Ньютон вынужден в силу
причин, серьезность которых видна лишь ему, двенадцатилетнему, уделять
больше времени учебе, прежде презираемой, и тем уготовить себе особую -
совсем иную - судьбу. Теперь учение - душевная потребность, школьные
успехи - существенны, а первое место в списке учеников - вожделенно.
Страсти доступно все, и вот Исаак лучший ученик школы. Настал момент,
когда и он сам, и многие другие вдруг поразились:
- Как это могло произойти?
- Так быстро!
- Может быть, это дар?!
- Исаак и сам поразился тому, насколько легко удалось ему стать первым. И в
душу закрался восторг:
- Откуда это?!
- Может, это - дар божий?..
4
Сюжеты рисунков юного Ньютона способны донести до нас, потомков,
отголоски его внутреннего мира, его симпатий и увлечений. Своеобразное
«я» Ньютона, как считают психологи, проявляется даже в его латинских
текстах. Из его упражнений сохранилось множество фраз, которые
свидетельствуют о сложном, мутящемся сознании мальчика. Мир тревоги,
разрушения, обреченности встает со страниц тетради для латинских
упражнений. Из мира латинских упражнений – из мира юного Ньютона? – изгнано
все суетное: его истины – это истины правоверного пуританина:
«Чем лучше игрок, тем хуже человек», «Что еще означает танцевать, как не
выставлять себя дураком?», «Мы больше всего хотим того, что нам больше
всего навредит», «У него даже нет денег купить веревку, чтобы повеситься».
Иногда в его высказываниях звучат недоверие и подозрительность: «Я должен
быть уверен, что он не причинит мне зла», «Вы одурачиваете меня», «Вы
никогда не заставите меня поверить в эту сказку».
И – мотивы одиночества: «Никто меня не понимает», «Что станет со мной?», «Я
хочу покончить со всем этим», «Я не способен ни на что, кроме слез», «Я
не знаю, что мне делать».
Фрэнк Мануэль, выудивший все эти сентенции из латинских упражнений Ньютона,
поражается тому, что здесь совершенно отсутствуют позитивные чувства.
Никогда не появляется, например, слово «любовь». Почти нет выражений
радости, желания. Здесь – мир отрицания и запрещения, наказания и
одиночества. Это мир высокомерных пуританских ценностей, ставших к тому
времени частью существования Ньютона: жестокий самоконтроль,
основательность, склонность к порядку, стремление с помощью своих
добродетелей стать над всеми, выше всех.
Анализ огромного числа учебной литературы открывает перед нами ту
же атмосферу неосознанного страха, беспокойства, неуверенности,
описание всевозможных людских неприятностей, все несчастья, которое
может с непременным участием дьявола произойти в этой приходящей
жизни. Нарушение строгих правил пуританского мышления и действия
неизбежно приводило к болезненным последствиям, и Ньютон с юности
воспринял этот несложный, но проникновенный тезис, завладевший им на всю
жизнь. Возможно, конечно, что в случае Ньютона этот тезис упал на особую
благодатную почву - из-за его слабости и изначальной обделенности судьбой.
Всю жизнь Ньютон не расставался ни с Библией, ни с собраниями греческих
мифов и тем совмещал несовместимое, смешивая их в своем уме и воображении.
Пока же он оставался еще мальчиком, ранимым и самоутверждающимся,
напряженно ищущим свое место еще не в истории и обществе, а пытающимся
всего лишь снискать понимание сверстников...
5
В то время как юному Исааку уже исполнилось 17 лет, мать Анна решила
сделать его подлинным хозяином своего достояния, а для этого от
Исаака требовалось бросить Королевскую школу. Впрочем, он не высказал ни
малейшего сожаления при расставании с этим почтенным заведением и с
Грэнтэмом. В базарные дни мать посылала его с верным слугой для продажи
продукции имения и покупки необходимых городских товаров. Она втайне
надеялась, что его увлечет интересное дело торговли и расчетов, извлечение
выгоды. Исаак же обычно просил слугу, чтобы тот оставил его где-нибудь,
обычно у подножия Спиттлгэйского холма в тени чужого забора, где он мог бы
без помех позаниматься своими игрушками или почитать книгу.
Ньютон яростно сопротивляется судьбе, подталкивающей его к хозяйскому
ремеслу. Его не прельщает ни власть, ни богатство, ни романтика. Теперь
он тоскует о столь легко дававшейся ему школьной науке, ясно начинает
ощущать свое предназначение.
6
...Еще вчера - робкий деревенский мальчик с чувствами, заполненными тихими
голосами сельской жизни, еще вчера - нерешительный и подозрительный юноша,
проводивший дни в уединении наполненной старыми книгами мансарды,
оказывается вдруг в центре напряженной жизни крупного университетского
города. Постная пуританская скука и тревожное безделье, властвовавшие в
Кембридже, сменились тайным, но всеобщим разгулом, в который активно
включились богатые «вестминстерцы». Превыше всего стали цениться умение
пить, курить и обращаться с дамами.
Кого интересовали в этой обстановке золотые руки и острый ум Ньютона, его
необычайные способности?! Кому нужны были его солнечные и водяные часы, его
умение определять по тени время года и день недели? Кому нужно было будить
в нем стремление к общению, увидеть в нем остроумного и разговорчивого
человека? Некому было открыть в нем эти таланты. Он навсегда остался
замкнутым, мрачным, рассеянным и молчаливым.
Первые три года пребывания Ньютона в Кембридже никак не отмечены. Он не
отличался в занятиях, не получал стипендии. Теперь ему нужно было попасть в
число «сколеров», т.е. студентов старших курсов. Для Ньютона страшнее всего
было то, что выборы в число «сколеров» проводились раз в четыре года. За
всю университетскую жизнь Ньютона он смог использовать один единственный
шанс - выборы 1664 года. Если бы Ньютон не был избран в тот раз, он не был
бы избран никогда. И пришлось бы ему уехать назад, в Вульсторп. Однако
чудо свершилось, и 28 апреля 1664 года Ньютон был избран сколером и впервые
получил стипендию. Теперь для него окончилась позорная жизнь сайзера.
Учение стало единственной страстью его жизни. Работая, он забывал о еде и
сне. Его сосед по комнате Викинс не раз засыпал при свете свечи и,
просыпаясь рано утром к службе, видел в неверном свете кембриджского утра
фигуру сидящего в той же позе в углу за столом Исаака. Тот не замечал
Викинса, как не замечал ничего вокруг. Бессонница, головные боли, слабость
одолевали его. Он потерял представление о времени, почти утратил
способность что-либо воспринимать. Он был совершенно счастлив.
Ньютон прощается с детством. Не с юностью – это понятие изобретено позднее.
В его душе, в его сознании – непрерывная и яростная борьба. Воспитание и
образование тянут его к устоявшимся постным ценностям пуританской морали,
природный талант – к волнующим откровениям научного открытия.
Сосредоточившись в одинокой тишине, он смог разглядеть на солнечных часах
своего детства наступление нового времени – времени просвещения и науки.
Ньютона охватывает новое увлечение – математика, и новая черная
бакалавровская мантия с белым воротничком все больше отдаляли его от
детской мечты – жениться когда-нибудь на мисс Сторер. Маленькая фигурка ее,
смутные воспоминания о проведенных вместе детских годах меркли в его
воображении перед пронзительным светом математической истины. Сейчас он
чувствовал себя способным решить проблемы, которые веками волновали
человечество. При одной только мысли об этом он ощущал глухой и мощный ток
в крови, бешеное нетерпение и ненасытную страсть первооткрывателя. Конечно,
он останется в Кембридже навсегда. Потом он станет магистром, затем членом
колледжа, может быть, профессором. Он знал, что членам колледжа запрещено
жениться. Ньютон не жалел об этом. Его любовью стала математика...
III
...В возрасте 24 лет Ньютон познал самоуважение, увидел свое отличие от
других и свое превосходство. Его надежды и мечты, как выяснилось, имели под
собой основания. Не напрасно страдал он от своего одиночества. И причиной
тому была его необычность, его дар.
1
В зависимости от склада характера, от темперамента каждый ученый по-своему
решает вопрос о том, сколь достоверен его результат.
Так Ньютон в 1666 году в письме к астроному Галлею сообщил о найденном им
законе, управляющем падением тел и движением планет. Однако применив свою
формулу к движению Луны, Ньютон вынужден был признать поражение: астрономы
фиксировали местонахождение Луны вовсе не там, где следовало ей быть по
формуле Ньютона. Он не захотел публиковать свой результат.
