Далее, перестройка государственного порядка на правовых уравнительных
началах требовала подъема образовательного уровня народа, а между тем
осторожное, частичное ведение этой перестройки вызывало двойное
недовольство в обществе: одни были недовольны тем, что разрушается старое;
другие были недовольны тем, что слишком медленно вводится новое. Отсюда
представлялась правительству необходимость руководить общественным мнением,
сдерживать его справа и слева, направлять, воспитывать умы.
Наконец, ряд войн и внутренних реформ, изменяя вместе с внешним,
международным положением государства и внутренний, социальный склад
общества, колебал государственное хозяйство, расстраивал финансы, заставлял
напрягать платежные силы народа и поднимать государственное
благоустройство, понижал народное благосостояние.
Император Александр 1 поставил на очередь и смело приступил к
разрешению всех этих задач. Александр, преемник императора Павла, вступил
на престол с более широкой программой и осуществлял ее обдуманнее и
последовательнее предшественника.
В приемах этого разрешения принимали большое участие, во-первых,
политические идеи, которые были им усвоены, и, во-вторых, практические
соображения, политические взгляды на положение России, которые сложились в
нем из личных опытов и наблюдений.
Александр1 вступил на престол 12 марта 1801 г. Его вступление на
престол возбудило в русском, преимущественно дворянском, обществе самый
шумный восторг; предшествующее царствование для этого общества было строгим
великим постом. Карамзин говорит, что слух о воцарении нового императора
был принят как весть искупления. Продолжительное напряжение нервов от
страха разрешалось обильными слезами умиления: люди на улицах и в домах
плакали от радости; при встрече знакомые и незнакомые поздравляли друг
друга и обнимались, точно в день Светлого воскресения[2].
Александр вступил на престол на 24-м году жизни в 1801 году. От бабушки
новый император перенял тягу к роскоши, от деда — увлечение военными
делами, от отца — скрытность. Император любил пофилософствовать,
порассуждать, помечтать. Его фразы всегда были звонкими, но пустыми.
Александр говорил: «Даровать России свободу и предохранить ее от
поползновений, деспотизма и тирании — вот мое единственное желание»[3].
Александр отнюдь не был неопытным, не установившимся в своих воззрениях
молодым человеком. Он умел не столько выбирать людей, сколько использовать
их способности. В достижении поставленной цели он проявлял упорство, как
никто.
Нельзя не признать, что положение Александра в начале правления было не
из легких, тем не менее он сумел удержаться на престоле и проявил немало
такта, ловкости и лукавства в отношениях ко многим людям, окружавшим его.
А.С.Пушкин заметил в своих записках, что император «был окружен убийцами
своего отца» и что он должен был терпеть их и прощать им[4].
Александр 1 решил перестроить, как он выражался, «безобразное здание
Российской империи»[5]. В 1801 г., один за другим, последовал ряд указов,
отменявших стеснительные, реакционные и карательные меры Павла. Было
восстановлено действие жалованных грамот дворянству и городам. Были
возвращены на службу все исключенные без суда чиновники и офицеры (число
которых превышало 10 тыс.). Были освобождены из тюрем и возвращены из
ссылок все арестованные и сосланные «тайной экспедицией», и сама тайная
экспедиция была упразднена, ибо, как гласил царский указ, «в
благоустроенном государстве все преступления должны быть объемлемы, судимы
и наказуемы общею силою закона». Было запрещено — «под страхом неминуемого
и строгого наказания» — применение пытки («чтобы наконец самое название
пытки, стыд и укоризну человечеству приносящее, изглажено было навсегда из
памяти народной»). Разрешено было открыть частные типографии; было отменено
запрещение ввоза иностранных книг из-за границы и разрешен свободный выезд
русских подданных за границу[6].
В указах, как и в частных беседах, император выражал основное правило,
которым он будет руководиться: на место личного произвола деятельно
водворять строгую законность. Император не раз указывал на главный
недостаток, которым страдал русский государственный порядок; этот
недостаток он называл «произволом нашего правления»[7].
Для устранения этого недостатка он указывал на необходимость коренных,
т. е. основных, законов, которых почти еще не было в России.
В таком направлении велись преобразовательные опыты первых лет. С
первых дней нового царствования императора окружили люди, которых он
призвал помогать ему в преобразовательных работах. То были люди,
воспитанные в самых передовых идеях XVIII в. и хорошо знакомые с
государственными порядками Запада; они принадлежали к поколению,
непосредственно следовавшему за дельцами екатерининского времени. То были
граф Кочубей, племянник екатерининского дельца Безбородка Новосильцев, граф
Строганов, родственник Новосильцева, и поляк князь Адам Чарторыйский.
Эти люди составили интимный кружок, неофициальный комитет. Задачей
этого комитета было помогать императору «в систематической работе над
реформою бесформенного здания управления империей» — так выражена была эта
задача в одной записи. Положено было предварительно изучить настоящее
положение империи, потом преобразовать отдельные части администрации и эти
отдельные реформы завершить «уложением установленным на основании
истинного народного духа»[8]. Начали с центрального управления.
Екатерина оставила незавершенным здание центрального управления; создав
сложный и стройный порядок местной администрации и суда, она не дала
правильных центральных учреждений с точно распределенными ведомствами. Внук
продолжал работу бабки, но выведенная им вершина правительственного здания
по духу и строю своему вышла непохожей на корпус, не соответствовала своему
фундаменту.
Собиравшийся по личному усмотрению императрицы Екатерины
Государственный совет 30 марта 1801 г. заменен был постоянным учреждением,
получившим название «Непременного совета», для рассмотрения и обсуждения
государственных дел и постановлений. Он был организован на скорую руку,
состоял из 12 высших сановников без разделения на департаменты.
Затем преобразованы были петровские коллегии, уже при Екатерине
утратившие свой первоначальный характер. Манифестом 8 сентября 1802 г. они
преобразованы были в восемь министерств. То были министерство иностранных
дел, военно-сухопутных сил, морских сил, внутренних дел, финансов, юстиции,
коммерции и народного просвещения с комитетом министров для обсуждения дел,
требующих общих соображений. Прежние коллегии были подчинены министерствам
или вошли в новые министерства, как их департаменты; главным отличием новых
органов центрального управления была их единоличная власть: каждое
ведомство управлялось министром вместо прежнего коллегиального присутствия;
каждый министр был отчетен перед Сенатом.
Такова была первая попытка перестройки центрального управления,
предпринятой новым императором. Одновременно с реформами административными
затронуты были и общественные отношения. Здесь также резко заявлено было
направление, в каком предполагалось действовать; направление это состояло в
уравнении всех общественных состояний перед законом.
В числе первых мер нового императора было восстановление жалованных
сословных грамот, отмененных, как мы видели, прежним императором в их
главных частях. Но в неофициальном комитете император признавался, что он
против воли восстановил жалованную грамоту дворянству, потому что
исключительность дарованных ею сословных прав была ему всегда противна.
Затронут был робко щекотливый вопрос о крепостном праве. Рядом мер с
начала царствования заявлено было намерение правительства постепенно
подготовить умы к упразднению этого права. Так, в правительственных
периодических изданиях запрещено было печатать публикации о продаже
крестьян без земли.
С 1801 г. запрещена была раздача населенных имений в частную
собственность. 12 декабря 1801 г., в день рождения императора, обнародован
был еще более важный указ, предоставлявший лицам всех свободных состояний
приобретать вне городов в собственность недвижимые имущества без крестьян;
этим правом могли воспользоваться купцы, мещане, казенные крестьяне. Закон
12 декабря разрушил вековую землевладельческую монополию дворянства,
которое одно дотоле пользовалось правом приобретать землю в личную
собственность.
Ободренные этим первым начинанием, некоторые свободомыслящие помещики
возымели желание, вступая в соглашение со своими крепостными крестьянами,
освобождать их на волю целыми селениями. Доселе не существовало закона о
таком массовом освобождении крестьян.
Сын екатерининского фельдмаршала граф Сергей Румянцев задумал отпустить
на волю 199 душ своих крестьян с землей по добровольному соглашению с ними,
но при этом он представил правительству проект общего закона о сделках
помещиков с крепостными крестьянами. Правительство приняло этот проект, и
20 февраля 1803 г. издан был указ о свободных хлебопашцах: помещики могли
вступать в соглашение со своими крестьянами, освобождая их непременно с
землей целыми селениями или отдельными семьями. Эти освобожденные
крестьяне, не записываясь в другие состояния, образовали особый класс
«свободных хлебопашцев»[9].
Закон 20 февраля был первым решительным выражением правительственного
