Оценка перемен в ФПГ как «перехода от развития к выживанию» оправдана лишь применительно к тем случаям, когда в структуре собственности стратегических инвесторов замещают портфельные. Между тем августовский кризис 1998г. ознаменовался резким снижением активности портфельных инвесторов, что проявилось в ситуации на российском фондовом рынке. На этом фоне заметно усиление озабоченности структурой российской промышленности со стороны государства и крупнейших монополий с его участием.
Симптоматичны в этом смысле, с одной стороны, идея создания мощного Банка развития (хотя ее реализация явно затянулась), с другой, - структурообразующие усилия РАО «Газпром», результатом которых вовсе не будет распад прежних интеграционных связей (наоборот, экспансия «Газпрома», направленная на создание холдинга «Газметалл», может усилить связи между Оскольским электрометаллургическим комбинатом и поставщиками железорудного сырья). Понятно, впрочем, что ведущим российским компаниям придется до лета 2000г. проявлять повышенную осторожность в крупных приобретениях (учитывая фактор противодействия этому и региональных элит, и госсобственника, озабоченного мобилизацией ресурсов).
В связи с вопросом о перспективах развития ФПГ стоит оценить выдвигаемые в последнее время предложение о тотальном их преобразовании в холдинги. Вряд ли эта идея конструктивна, и вот почему. С одной стороны, структура собственности многих ведущих участников ФПГ еще не стабилизировалась, и ожидать расходования ими значительных средств на скупку пакетов акций не приходится. С другой стороны, ведущие предприятия групп привлекли внимание портфельных инвесторов и инвестиционных компаний. Эти акционеры заинтересованы в открытом соперничестве претендентов за контроль, чтобы подороже расстаться с имеющимися акциями, и сопротивляются закрытой консолидации акционерного контроля, которая ведет к резкому снижению цены акций (поскольку теряется интерес со стороны других стратегических инвесторов). Портфельные инвесторы – один из резервов инсайдеров для сопротивления недружественным захватам, а практикуемая структура ФПГ может трактоваться как средство дружественной интеграции.
Констатация вынужденно компромиссного характера многих ФПГ, разумеется, не отвергает возможности создания четко структурированных холдинговых структур, объективно предпочтительных как форма организации производства во многих отраслях. Вместе с тем установка на объединение отраслевых субхолдингов в холдинговую структуру не должна быть универсальной: определенные достоинства сохраняет и квазиинтеграция в рамках ФПГ.
В формировании интегрированных корпоративных структур в обозримой перспективе не может возрастать роль государства. Это – оборотная сторона проблематичности становления холдингов посредством скупки акций на открытом рынке или добровольного перехода предприятий в статус дочерних компаний. В регулировании экономической интеграции возрастает значение использования задолженности предприятий перед бюджетом, передачи государственных пакетов акций в доверительное управление, выдача через Банк развития связанных кредитов. При этом на фоне очевидного усиления соответствующей активности субъектов Федерации пассивность федеральных инстанций чревата нарастанием угрозы экономического сепаратизма.
Что касается госрегулирования экономической интеграции в конкретных отраслях, то здесь необходимо применение дифференцированного подхода, который фактически уже практиковался в ходе экономических преобразований в российской экономике (как известно, существенные особенности имела приватизация в топливно-энергетическом комплексе: ей предшествовала инициатива государства по формированию вертикальных интегрированных структур). Основанием для дифференциации государственного регулирования могут быть особенности товарных рынков, стадий жизненного цикла отдельных отраслей.
Финансовый кризис обострил дефицит ресурсов для развития. Многие из банков, являющихся ядрами ФПГ; оказались, стоит еще раз подчеркнуть, в труднейшем положении. Распродажа активов этими банками, разумеется, приведет к изменению экономического ландшафта, однако, как уже отмечалось, большая часть групп скорее всего сохранится, поскольку опирается на экономически оправданные технологические и кредитные связи. То, как будут действовать эти группы дальше, во многом зависит от государственной экономической политики. Она должна учитывать, что по своей сути ФПГ, образно говоря, - экономические стайеры, а не спринтеры. В этой связи существует объективная дилемма: или удастся создать условия для решения группами стратегических задач, или ведущим направлением их деятельности станет развертывание «теневого оборота». В данном контексте предстоит преодолеть упрощенные трактовки долговременных интересов отдельных групп российского бизнеса. Нередко, к примеру, все сводится к противопоставлению интересов сырьевиков и ВПК. Между тем на практике тот же «Газпром» выступает для ряда оборонных предприятий крупным и, что особенно важно, перспективным заказчиком высокотехнологичной продукции (20, с.35).
Очень многое в судьбе российских реформ зависит от сегодняшней их ориентации на те или иные модели рыночной экономики. После крупных потерь, понесенных банками в 1998г., многим кажется, что выполнение банковскими структурами роли субъектов корпоративного контроля, компенсирующих слабость других механизмов принуждения менеджеров к высокоэффективным действиям, в российских условиях исключается. Такая трактовка ситуации недооценивает контролирующие возможности банка даже при его относительно небольшой доле в акционерном капитале корпорации. Пример Японии показывает: они велики и в условиях, когда банку запрещено иметь превышающий 5% пакет акций промышленной компании.
На пессимистической трактовке перспектив развития отечественных ФПГ существенно сказывается оценка предшествующих действий российских банков в кредитной сфере: считается, что кредиты шли преимущественно в плохо работавшие компании и использовались отнюдь не для расширения выпуска продукции (и уж тем более не на инвестиции). На этом основании формирование в России системы корпоративного финансирования и контроля, ориентированной на рынок ценных бумаг, рассматривается как более оправданное, нежели финансовой системы, в которой инвестиционные решения нефинансовых компаний контролируются банками. Однако отмечавшийся выше реальный рост производства на крупнейших предприятиях официальных российских ФПГ и масштабы привлечения этими предприятиями заемных средств, среди которых преобладают банковские кредиты, свидетельствуют о кредитовании банками компаний, наращивающих выпуск продукции.
Кризис 1998г. привел к падению активности российского фондового рынка, еще более глубокому, чем активности банков. По одной этой причине нет оснований рассматривать данный кризис как фактор разворота российской экономики в сторону американской модели, во многом опирающейся на фондовый рынок. Более естественным представляется смещение от германской модели, в которой высока доля прямого участия отдельных банков в капитале крупных промышленных компаний, к японской, сочетающей банковское участие с перекрестным владением акциями (можно ставить и вопрос о смещении к корейской модификации японской модели).
Кризис 1998г, выразившийся и в отказе государства от части своих внутренних обязательств, подтвердил следующее: при всей важности правовых механизмов корпоративного управления в российских условиях не следует возлагать на них главные надежды. Для нас актуально использование механизмов, ориентированных преимущественно на экономическое принуждение менеджеров. И с этой точки зрения японская модель сотрудничества банков и промышленных компаний в рамках ФПГ представляется более функциональной в сравнении с американской моделью корпоративного управления.
Заключение.
На основе всего вышеизложенного можно заключить, что формирование и развитие крупных интегрированных корпоративных структур – важнейший объект становящейся государственной промышленной политики России. Деятельность подобных структур послужила ощутимым фактором преодоления последствий кризиса августа-98, определенного улучшения в 1999г. финансового состояния промышленности, наращивания объемов производства и стабилизации инвестиций. В то же время предстоит резко повысить качество корпоративного управления – прежде всего с точки зрения эффективности взаимодействия собственников (акционеров) и менеджеров. В этой связи необходимо в первую очередь улучшить взаимодействие государства как собственника и управленческого корпуса корпораций.
Коль скоро, как свидетельствует мировая практика, финансово-промышленные группы могут и должны стать важным инструментом подъема экономики, роль государства не должна ограничиваться принятием необходимых решений. Оно обязано не только само неукоснительно выполнять эти решения, но и создавать и постоянно поддерживать необходимые условия для успешной деятельности ФПГ. В первую очередь важно в полной мере использовать механизм Бюджета развития, наполнить его реальными финансовыми ресурсами. В федеральном Бюджете-2000 этого, к сожалению, не наблюдается. Минэкономики России призвано стать тем госорганом, который бы не просто контролировал деятельность групп, но и в полном смысле координировал ее. А для этого надлежит наделить данное министерство дополнительными полномочиями и, главное, - финансовые ресурсами. Необходимо, чтобы положения Налогового кодекса РФ, относящиеся к предоставлению инвестиционного налогового кредита, всецело распространялась и на финансово-промышленные группы. Последние не должны быть пасынками и для Мингосимущества России, которое обязано более оперативно решать вопросы передачи в доверительное управление государственных акций участников ФПГ.
Необходимо, по-видимому, пересмотреть Закон о финансово-промышленных группах, сделав его в большей степени законом прямого действия, особенно в части государственной поддержки ФПГ.
В результате проделанной работы можно сделать вывод, что целесообразность объединения конструкторских бюро и финальных заводов не вызывает сомнения. В условиях глубокой приватизации, государственные органы должны находить компромиссы в отношении институциональной структуры формируемых интегрированных компаний. Помимо классических методов формирования холдингов путем концентрации пакетов акций или иных прав по управлению предприятиями, помимо методов слияния и поглощения (сложно и редко реализуемых в современной российской экономике) могут быть использованы механизмы концентрации основных профильных активов в создаваемой объединенной компании. С учетом особенностей взаимодействия менеджеров различных предприятий и позиций региональных властей в ряде случаев целесообразно формировать объединенные структуры постепенно, с минимумом участников, комплексируя процесс объединения с выполнением программ санации предприятий.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
