На формирование мировоззрения студента-юриста, стремившегося и к
философским знаниям, определённое влияние оказали также произведения
позитивистов, получившие широкое распространение в России В1860-1870гг..
«Вслед за позивитивизмом «властительницею дум», - по словам А.Ф.Кони, -
сделалась пессимистическая философия Шопенгауэра и затем Гартмана».(1.)
В студенческие годы Анатолий Фёдорович общался со студентами и
преподавателями не только в стенах университета аудиторий. Так из бывших
петербургских студентов, переехавших учиться в Москву, образовался
дружеский кружок, состоявший преимущественно из слушателей философского
факультета. Членом этого кружка, был в частности, студент исторического
факультета Московского университета В.О.Ключевский, который вскоре завоевал
уважение своих товарищей. Диспуты в основном велись вокруг тех или иных
исторических явлений применительно к российской действительности. Но это
был единственный кружок в котором принимал участие А.Кони. Никаких
политических целей этот кружок, конечно, не ставил, и тем не менее участие
в нём оказало влияние на становление мировоззрение А.Ф.Кони.
Социально-политическая обстановка в России, конечно, не могла не
наложить свой отпечаток на сознание молодого человека. Университетские годы
Анатолия совпали с серией реформ Александра II . В итоге крестьянской
реформе 1861 г. было освобождено более 22 млн. помещичьих крестьян, но
реформа сохранила крупное землевладение и ряд других атрибутов крепостного
права. Крестьянство ответило на неё многочисленными волнениями. В 1864 г.
были объявлены Земская и Судебная реформы, 1860-1870 гг. Проведены военные
реформы. Всё это было движением по пути превращения феодальной монархии в
монархию буржуазную. Создавались более благоприятные условия для развития
капиталистических отношений и в промышленности, и в сельском хозяйстве.
Чаяния и интересы крестьян выражало революционно-демократическое
направление в общественном движении России, представленное разночинцами. В
целом прогрессивную роль играло студенчество. Оно не было единым ни по
социальному составу, ни по политическим взглядам, но настроено было
оппозиционно к правительству. Большой размах приобрело
антиправительственное движение студентов в Московском и Петербургском
университетах. В студенческой среде всё большие симпатии завоёвывала
деятельность русских революционеров демократов: Чернышевского, Огарёва,
Добролюбова и др. В России зарождалось подпольное революционное движение.
Свидетелем всего этого был студент юридического факультета
Московского университета Анатолий Кони, о котором многие годы спустя его
современник и коллега по науке и литературе академик С.Ф.Платонов скажет:
«Рождённый в 1844 г. Анатолий Фёдорович стал юношей к 1860 г. и именно в
эпоху эту созрел как личность с известным характером под влиянием всей
совокупности бытовых условий того времени, в кругу тех мыслей и чувств,
которыми направлялась идейная жизнь тех лет... Мягкий, но устойчивый и
очень определённый в своих вкусах и взглядах, впечатлительный и
восприимчивый, трудолюбивый и склонный к систематизации своих знаний, Кони
и в юности отличался широтою умственных интересов и тонкостью понимания
людей и их отношений, что он доказал блестящими характеристиками своих
профессоров, сослуживцев по судебному ведомству и многих писателей. Но он
был тем, что называлось в его пору индивидуалистом, и не годился ни для
какого-нибудь кружкового катехиза, ни для стадных выступлений в составе
увлеченной в движение толпы. Таким индивидуалистом он оставался всю свою
жизнь и постоянно держался одиночкою независимо от всяких общественных и
политических группировок. Таковою была природа Кони. Она обратилась в яркий
и красивый характер под влиянием, во-первых, той среды, в которой он
воспитывался, а во-вторых, той эпохи, в которую он начал свой жизненный
путь».(1.)
«Сын человека 40-х годов Анатолий Фёдорович стал человеком 60-х
годов, которые, по его словам, «заключали в себе всеобщую обновляющую силу»
, и это привлекало его внимание. Манифест 1861 г. об освобождении крестьян
и последовавшие за ним реформы в других областях жизни, в частности
Судебная реформа 1864 г., увлекли молодого юриста. Он воспринял великие
принципы права, справедливости и свободы, которыми были проникнуты лекции
его любимых учителей, но он не вмешивался в общественную, не всегда
легальную борьбу и сосредоточил свою энергию и способности на воплощении
новой законности и высоких принципов гуманизма в сфере его официальной
деятельности. В реформах Александра II он видел «обновляющую силу»
общественных преобразований. Они настолько увлекли его, что стали
центральной магистралью на его жизненном пути».(1.)
Диссертация Анатолия Кони
«О праве необходимой обороны».
К моменту завершения учёбы А.Кони на юридическом факультете вышли в
свет Судебные уставы 1864 г. Спустя многие годы А.Кони скажет, что по ним
«учились великому делу правосудия».(2.)
Молодые юристы увлечённо изучали Судебные уставы, видя в их
использовании предстоявшее торжество справедливости. Кони в дополнение к
полученным в университете знаниям по уголовному праву усиленно изучает
труды иностранных учёных - произведения Бернера, Буатара и Ортолана,
знакомится с русскими историческими источниками. Это изучение, - пишет он,
- навело меня на мысль написать кандидатскую диссертацию «О праве
необходимой обороны». Я стал заниматься этой темой весьма усердно, с
жадностью отыскивая везде, где можно, материалы. В январе 1865 года я засел
за написание и проводил за ним почти все вечера, памятные мне и до сих пор
по невыразимой сладости первого научного труда».(1.)
К марту 1865 г. работа была закончена. Совет университета принял
решение напечатать её в «Приложении к Московским университетским
известиям». Летом 1865 г. Кони окончил Московский университет, а в конце
года в университетской типографии вышел первый том «Приложения...», в
котором была помещена работа А.Кони «О праве необходимой обороны».
Это было первое и единственное историко-критическое и догматическое
изложение учения о праве необходимой обороны в русской литературе. Этот
трактат показал, что его автор, выпускник юридического факультета,
отличается умением разбираться в сложных юридических проблемах,
непосредственно затрагивающих политические вопросы.
Именно это и привлекало внимание цензуры. Вскоре на имя начальника
Главного управления по делам печати последовал рапорт чиновника особых
поручений при министре внутренних дел. В рапорте сообщалось, что, «
разобрав на основании теории вопрос об этом праве, автор рассматривает
условия применения оного, причём касается необходимой обороны против лиц,
облечённых властью... допускает необходимую оборону в случае явного
противоречия закону. Мнение это основано на том, что достоинство
государственной власти нисколько не потерпит от подобного права и скорее
значительно выиграет, если она будет строгою блюстительницею закона и будет
одинаково смотреть на всех отступников закона, невзирая на общественное
положение. Затем доказывается необходимость уважения к закону со стороны
государственной власти, которая заканчивается нижеследующим выражении:
«Власть не может требовать уважения к закону, когда сама её не уважает,
граждане вправе отвечать на её требование: «врачу, исцелись сам». Очевидно,
- писал далее чиновник, - что учение о праве необходимой обороны против
незаконных действий агентов государственной власти противоречит достоинству
этой власти, которая в таком случае является зрительной защиты самих
граждан и никак не блюстительницей закона. Сверх того, заключение автора о
праве граждан оправдывать своё неуважение к закону действиями
государственной власти едва ли может быть удобным при настоящем настроении
молодёжи, которая преимущественно пользуется этим изданием».(1.) В рапорте
отмечалось, что , говоря о необходимой обороне личности, автор касается
нарушения домового права. В сфере своего жилища гражданин - полный хозяин
и, следовательно, по мнению автора книги, имеет естественное право не
допускать в него постороннего вторжения. Подобное учение о
неприкосновенности домашнего очага, говорилось в рапорте, едва ли удобно
распространять в настоящее время.(2.)
На основе этого рапорта Совет Главного управления по делам печати
решил «сообщить изложенное в рапорте ... министру народного просвещения, о
чём представить на благоусмотрение Его Высокопревосходительства г. министра
внутренних дел».(3.)
Так возникло «дело Кони», которое поступило к министру народного
просвещения. А.Кони получил официальное приглашение «пожаловать для
объяснения по делу» к исполняющему в то время обязанности министра
И.Д.Делянову. В ходе «объяснения» министр просвещения заключил, что «Совету
университета всё-таки придётся поставить на вид и запретить отдельное
издание Вашего труда».(1.) Однако этим запретом дело не закончилось, так
как диссертация А.Кони была напечатана не только в «Университетских
известиях», но и отдельными оттисками. Главное управление по делам печати
вновь рассмотрело диссертацию Кони по существу, и едва не привлекло: её
автора к судебной ответственности по обвинению в нарушении некоторых статей
действовавшего уголовного законодательства. И лишь после предоставления
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
