шли на оказание помощи нуждающимся. Тематика этих выступлений была самой
разнообразной. В качестве члена «Общества защиты женщин» Кони читал лекцию
на тему « О мерах борьбы с проституцией». В период с 1892 по 1905 г.
Анатолий Фёдорович выступал с лекциями в Петербурге в пользу голодающих,
пострадавших от войны и наводнения. Общая сумма сбора от этих лекций
превысила 25 тыс. Руб.(26) Кони читал специальные курсы лекций: уголовное
судопроизводство, судебная этика, этика общежития, теория и практика
судопроизводства, об ораторском искусстве, история литературы, врачебная
этика, призвание врача и врачебная тайна и др.(27)
В 1897 г. Б.Глинский издал книгу «Русское судебное красноречие». В
ней подробно описывались особенности многих русских ораторов, в том числе и
А.Ф.Кони. Автор книги высказал интересную мысль, что Судебная реформа 1864
г. вызвала оригинальное течение в русской жизни - русское судебное
красноречие.
Искусством крупного оратора А.Ф.Кони овладел в период своей
прокурорской деятельности. Залы судебных заседаний, где предстояли
выступления А.Ф.Кони как обвинителя, были до отказа заполнены публикой, а
содержание его речей было настолько логичным и доказательным, что суд чаще
всего вставал на его сторону.
В Петербурге он часто поддерживал обвинение, а в качестве защитников
выступали его университетские профессора В.Д.Спасович, К.К.Арсеньев и
другие крупные светила петербургской адвокатуры. В это время его имя
становится широко известным не только Петербурге, но и по всей России.
Обвинительные речи Кони публикуются в столичной и периферийной прессе.
Все пишущие о Кони неизменно отмечают его прекрасное ораторское
искусство. И такая оценка совершенно бесспорна. Правда, нередко его относят
к числу защитников, адвокатов, упуская из виду, что за период его
деятельности по линии судебно-прокурорского ведомства он ни одного дня, ни
одного часа не работал в качестве адвоката и, следовательно, никогда не
выступал в качестве защитника.(29)
В личном архиве А.Ф.Кони сохранилось много различных заметок об
ораторском искусстве и в их числе - работа «Советы лекторам», вошедшая в
некоторые сборники произведений Кони.(32) Эти советы состоят из 21 пункта и
представляют значительный интерес, особенно для тех, кто стремится
совершенствовать своё лекторское мастерство. По всей видимости, это тезисы
цикла лекций, которые Анатолий Фёдорович читал в «Институте живого слова» в
1920-1922 гг. Над проблемами ораторского искусства он работал до последних
лет жизни.
По поводу судебных речей Кони было принято говорить: «Этим речам
нельзя подражать, но по ним нужно учиться». Характерно разнообразие их
содержания. Обращает на себя внимание и то, что он, прокурор, не давит на
судью, не громит подсудимого, а лишь умело группирует улики, анализирует
их, устраняет возможные сомнения, и из его убедительной речи постепенно
виновность подсудимого становится очевидной и бесспорной. Он был врагом
механического приложения статей закона и считал необходимым тщательно
изучать каждое дело. В «судебную деятельность, - говорилось в адресе
императорской Академии наук по случаю 50-летия служебной и общественной
деятельности А.Ф.Кони (34), - он внес творчество учителя: учителя
правосудия, учителя глубокого психологического анализа, без которого
немыслимо понимание поступков человека, учителя человеколюбия, без которого
немыслим правый суд, учителя того истинного красноречия, которое находит
простые, но настоящие слова, проникающие в сердце и ум человека».(35)
Русскому обществу А.Ф.Кони был известен прежде всего как судебный
оратор. В библиографической справке о нём (1895 г.) особо подчёркивалось
его ораторское искусство.(36) Речи Анатолия Фёдоровича отличались глубоким
психологическим анализом обстоятельств дела. С особенной тщательностью
останавливался он на выяснении характера обвиняемого. В житейской
обстановке он находил «лучший материал для верного суждения о деле»,
подкрепляя это тезисом: «Краски, которые накладывает сама жизнь, всегда
верны и не стираются никогда». В.Д.Спасович, защищавший подсудимого по делу
об утоплении крестьянки Емельяновой её мужем, по окончании судебного
следствия сказал Кони: «Вы, конечно откажетесь от обвинения: дело не даёт
Вам никаких красок - и мы могли бы ещё сегодня собраться у меня на
юридическую беседу». Кони ответил: «Нет, краски есть: они на палитре самой
жизни и в роковом стечении на одной узкой тропинке подсудимого, его жены и
его любовницы».(37)
Сила ораторского искусства Кони проявлялась в том, что он умел
показать не только то, что сеть, но и как оно образовывалось. В этом одна
из самых сильных и достойных внимания сторон его таланта судебного оратора.
В 1888 г. вышло первое большое произведение А.Ф.Кони -«Судебные речи».
Посылая свою книгу Л.Н.Толстому, он писал ему: «...она является результатом
деятельности в той области общественного строя, где его прирождённый грех -
делить людей «на плачущих и заставляющих плакать» - чувствуется с особенной
силой». Касаясь содержания своих судебных речей, Анатолий Фёдорович
отмечал: Показная сторона в работе обвинителей и защитников всегда меня...
отталкивала, и, несмотря на неизбежные ошибки в моей судебной службе, я со
спокойной совестью могу сказать, что в ней не нарушил сознательно одного из
основных правил кантовской этики, т.е. не смотрел на человека, как на
средство для достижения каких-либо даже возвышенных целей»(38)
В середине 1875 г. А.Ф.Кони переводится на службу в аппарат
Министерства юстиции. В его архиве сохранилась запись, связанная с этим
новым назначением: «К.И.Пален, приглашая меня заменить Сабурова... выслушав
о моём нежелании оставлять судебное ведомство, со свойственным прямодушием
сказал: «По уходе Андрея Александровича мне здесь нужна судебная
власть»».(39) Так состоялось его назначение на должность вице-директора
департамента Министерства юстиции. Анатолий Фёдорович Кони становится одним
из ведущих советников министра юстиции, постоянным участником всех важных
совещаний министра. К Кони всё чаще обращаются за советами.
Имя А.Ф.Кони к тому времени было уже широко известно среди судебных
деятелей. Был известен он и в правительственных сферах. По указу императора
он назначается членом Совета управления при великой княгине Елене Павловне,
затем членом Высочайше учрежденной комиссией для исследования
железнодорожного транспорта России, состоит профессором училища
правоведения. Теперь ему становиться более понятным механизм подбора судей,
в частности в состав особых присутствий по политическим делам. А.Ф.Кони
описывает такой случай. В феврале 1877 г. он присутствовал на большом
приёме с участием императора и всех министров. Во время приёма к нему
подошёл сенатор Б.Н.Хвостов. «»Как я рад, что вас вижу.. мне хочется
спросить вашего совета; ведь дело-то очень плохо!» - «Какое дело?» - «Да
процесс 50-ти ... Я сижу в составе присутствия, и мы просто не знаем, что
делать: ведь против многих нет никаких улик. Как тут быть? А? Что вы
скажете?» - «Коли нет улик, так - оправдать, вот что я скажу...» - «Нет, не
шутите, я вас серьёзно спрашиваю: что нам делать? « - «А я серьёзно
отвечаю: оправдать! - «Ах, боже мой, я у вас прошу совета, а вы твердите
одно и то же: оправдать; а коли оправдать-то неудобно?!» - «Ваше
превосходительство, - сказал я, взбешённый, наконец, всем этим, - вы -
сенатор, судья, как можете вы спрашивать, что вам делать , если нет улик
против обвиняемого, то есть если он невиновен? Разве вы не знаете, что
единственный ответ на этот вопрос может состоять лишь в одном слове -
оправдать! И какое неудобство может это представлять для вас? Ведь вы не
административный чиновник, вы - судья, вы сенатор!» - «Да, - сказал мне, не
конфузясь нисколько, - хорошо вам так, вчуже-то говорить, а что скажет
он?...» И он мотнул головою в сторону государя...»(40) Вот такую
убийственную характеристику дал сам сем себе представитель многочисленных
«диких невеж сената», как называл их Герцен.
В апреле 1877 г. у министра юстиции состоялось совещание ответственных
лиц, на котором обсуждался вопрос о выработке программы борьбы против
антиправительственной пропаганды. Совещание проводилось по указанию
императора. Почти все выступавшие выдвигали идею «завинчивания
гаек»,говорили о необходимости замены уголовных наказаний телесными.
Диссонансом прозвучало мнение Кони, попытавшегося раскрыть некоторые
социальные корни пропаганды, дающие ей пищу: мало земли, много налогов,
отсталая система обучения и воспитания молодёжи, неповоротливость
законодательных органов, забвение истории русского народа и нежелание
изучать ее в гимназиях. Он подверг резкой критике деятельность различных
высопоставленных комиссий, обратил внимание на бесправное положение наёмных
рабочих и др. Кони предложил пересмотреть закон о наказаниях за пропаганду,
который слишком жесток: «Эти поселения, эти годы каторги, которая
заменяется каменным гробом центральных тюрем, - это все убивает молодые
силы, которые еще пригодились бы в жизни страны...»(41) Но и это
предложение вызвало резкие возвращения. Совещание закончилось, не выработав
никаких рекомендаций. Либеральный настрой А.Ф.Кони пока что Палена не
настораживает. Но постепенно он начинает понимать, что советник в
противовес общей линии открыто становится в оппозицию большинству деятелей,
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
