§ II.1. Особенности употребления реалий в художественном
произведении.
Исследование слов-реалий представляет большой интерес в связи с их
ролью в художественном произведении. Национально-культурная семантика таких
языковых единиц, встречающихся в произведении, позволяет проникнуть в
культуру носителей языка, в их фоновые знания, обязательно присутствующие в
сознании участников коммуникации и в значительной степени определяющие
смысл высказывания. [72, с.5] Необходимо отметить, что вопрос о роли
культурно-маркированной лексики в художественном тексте недостаточно
рассмотрен в литературе и поэтому требует более детального исследования.
«Когда читатель берет книгу, написанную на неродном для него языке,
его первой заботой является понять значения слов, связать их в единый
комплекс – предложение и усвоить сообщаемую автором
информацию.»
[35, с.186] На этом и кончается процесс непосредственного восприятия, если
речь идет о научном тексте, который предназначен для того, чтобы передать
информацию и который ничего кроме нее больше ни содержит. Предметом нашего
рассмотрения служат художественные тексты. Когда читатель берет в руки
художественное произведение, знание прямых значений отдельных слов,
понимание смысла всего предложения или даже всех предложений еще не
означает полноты восприятия. «Необходимо не только подобрать эквиваленты
перевода, но и раскрыть национально-культурную семантику слова, описать
его лексический фон, т.е. дать словарное отражение всего комплекса
сведений, сопряженных с этим словом в массовом обыденном сознании
носителей языка и, как правило, неизвестных за пределами данной культуры.»
[72, с.7] В художественном произведении смысл слова, словосочетания,
предложения не замыкается в их буквальном значении. Читателю следует
соотнести определение какого-либо слова, приобретающее в повествовании
различные коннотации, со всем строем образных средств автора, определить
всю точность образа в применении к данному предмету или явлению. [35,
с.186]
Как отмечает Э. Медникова, «художественное произведение оказывает на
читателя определенное воздействие, желаемый эффект именно тем, что
содержание раскрываемости в новом ракурсе». [35, с.186] При этом писатель
добивается особой образности, особой силы воздействия, не обязательно
прибегая к необыкновенным метафорам или каким-либо иным стилистическим
приемам, просто в общей структуре произведения то или иное слово,
словосочетание, то или иное построение высказывания приобретает свой
смысл, сообщает что-то, чего не может сообщить простая формальная
совокупность тех же единиц вне данного произведения. Говоря иначе, «текст
художественного произведения следует читать не только на семантическом, но
и на более глубоком так называемом поэтическом уровне». [35, с.186]
«Каждого писателя отличает особая интонация, особый эмоциональный
ключ повествования». [15, с.3] В словесно–художественном творчестве каждый
элемент приобретает смысл, обусловленный всем контекстом данного
художественного произведения и, шире, культурой (т.е. опытом,
мировоззрением, замыслом) автора.
«Особенности и своеобразие художественной манеры Трумэна Капоте
могут быть понятны и оценены лишь в тех случаях, если читатель соотнесет
фактический текст с определенной внелингвистической ситуацией.» [35, с.186]
И в этом ему помогут слова–реалии. Н.И. Паморозская считает, что слова–
реалии можно рассматривать как одно из средств создания национально-
исторического колорита, или, говоря иначе, культурного фона произведения.
[43, с.59] Для читателей важна не только фабула романа, но и эпоха, в
которой живут и действуют герои произведения. «Лингвострановедение
обеспечивает решение целого ряда проблем, в частности, главной
филологической проблемы – адекватного понимания текста.» [72, с.6]
Лингвострановедческий подход к анализу слов-реалий в тексте художественного
произведения позволяет обнаружить составляющие образа культуры. [43, с.59]
Следует отметить, что в научной литературе по данному вопросу наблюдается
нечеткое употребление понятий «слово- реалия» и «фоновые слова». Например,
Е.И. Шумагер говорит в целом о фоновой лексике. От отмечает, что фоновые
слова содержат ценную страноведческую информацию, позволяют «через слово»
заглянуть в жизнь другого народа, увидеть в слове отражение многочисленных
конкретных материальных, общественных и духовых процессов, происходящих в
обществе. [63, с.129] Мы определяем понятия слов-реалий и фоновой лексики
как однородные.
Т. Капоте не случайно прибегает к использованию фоновых единиц.
«Наряду с задачей создания национально–исторического колорита они
способствуют более полному воплощению художественного замысла автора.» [43,
с.62] За четверть века литературной работы его писательская манера не раз
менялась, и он без сожаления расставался с отработанными и утвердившимися в
его прозе приемами изобразительности, как только эти приемы переставали его
удовлетворять. Но основы художественной ткани его повестей и новые перемены
эти почти не затронули; варьировались мотивы, богаче становилась гамма
полутонов, а глубинное звучание новых произведений Капоте оставалось
прежним, привычным его читателю. [15, с.3] В первую очередь можно отметить
сохраняющиеся у этого писателя стилистические, композиционные и языковые
особенности. «Книги Т. Капоте неоднородны по темам и художественным
приемам, однако им присуща общность, проистекающая из специфического
мировосприятия автора и его эстетического осмысления действительности,
свидетельствующая о несомненной принадлежности писателя к южной
литературной традиции.» [45, с.172] Мировоззрение автора, определенные
биографические мотивы – все это выводит на реалии, встречающиеся в
произведениях американского писателя. «Очень многое в творческой судьбе
Капоте объясняется впечатлениями детства, оставившими о себе жгучую память
и в зрелом художнике и человеке. Духовным климатом, в котором он
сформировался. Литературной традицией, которой он следует.»
[15, с.3]
Капоте - южанин, он родился в 1924 году в Новом Орлеане, а вырос в
тихом провинциальном городке Монровилле, в штате Алабама. «Его родители
разошлись, когда мальчику было четыре года, и воспитывали его близкие и
дальние родственники – воспитывали в атмосфере, ничем не напоминавшей
грозовой воздух, каким в 30-е годы дышала Америка. По улицам заштатного
южного городка все так же, как и полстолетие назад, бродили призраки героев
проигранных южанами в Гражданской войне битв, а часы в домах его обитателей
словно и впрямь – не только в воображении романистки с Юга Карсон
Маккаллерс – были без стрелок.» [15, с.3] Жизнь текла тягучая, размеренная,
со своими заботливо скрытыми за большим фасадом драмами, человеческими
крушениями, мечтами о невозвратном, со своими преданиями и мифами. И самым
неизбывным был миф о том, что у Юга – своя историческая судьба, а южане –
люди особой, романтической складки, не то что прозаические, погрязшие в
суетном дельцы Севера. [15, с.4]
Однообразие будней Юга не могло утаить от внимательного взгляда
болезненную напряженность человеческих отношений, интенсивность
переживаний, своего рода катастрофизм мировосприятия. «Соединившись с
мечтательностью и склонностью к самым необузданным эксцессам в быту, в
делах, в чувствах, все это образовало особенно причудливый сплав, который в
американской литературе был описан еще первым из её великих южан Эдгаром По
и который в дни детства Капоте сохранял едва ли не всю свою первозданную
прочность.» [40, с.122]
С первых рассказов Т. Капоте стало ясно, что появился ещё один
одаренный представитель той литературной школы, которая тесно связана со
специфической действительностью американского Юга, с характерными для Юга
представлениями об американской истории, обществе, человеке, с давно
сложившимися здесь и воспитавшими не одно писательское поколение
художественными традициями.
«Рано перенесенная душевная травма, воздух монровилльского дома,
чудаковатые тетушки и кузины его детства, дни проведенные за чтением
почти уже наизусть выученных новелл По, - все это глубокой бороздой
проходит через книги Капоте, создавая единство их образного мира.» [15,
с.5] Духовное, неизживаемое родство с мифами и литературными традициями Юга
ощутимо в его прозе повсюду, ибо им определяется здесь самое главное – угол
зрения, художественная концепция жизни.
Все это неизбежно подводит нас к выводу, что при исследовании
творчества Т. Капоте мы можем встретить большое число слов-реалий, причем
реалий не только специфических для культуры США, но и просто иноязычных
фоновых слов, позволяющих наиболее полное раскрыть замысел Т. Капоте.
При помощи национальных реалий выражается национальная окраска
литературных произведений Т. Капоте. Слова-реалии отражают дополнительные
смысловые оттенки, являющиеся результатом национального «видения мира». С
помощью художественного слова «создается» художественный мир, порождение
образного мышления писателя. [38, с.112] Детальное рассмотрение функций
слов-реалий в повестях Т. Капоте позволит отобрать и систематизировать эти
культурно-маркированные единицы.
§ II. 2. Классификация слов–реалий в произведениях Т. Капоте.
В результате проведенного нами исследования было выделено 980 (499 –
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
