люди переселились с ним из Ростова в Радонеж, И были они переселенцами на
чужой земле, в числе их: Георгий, сын протопопа, со своими родными, Иван и
Федор, из рода Тормоса, Дюдень, зять его, со своими родными31, Анисим, дядя
его, который впоследствии стал дьяконом. Говорят, что Анисим с Протасием
тысяцким32 также приехали в эту деревню, называемую Радонеж, которую
великий князь дал своему младшему сыну князю Андрею33, а наместником
поставил в ней Терентия Ртища, пожаловал ее жителям многочисленные льготы и
обещал уменьшить налоги. Из-за этих льгот в Радонеж переселилось много
людей, так как из ростовских земель жители разбегались из-за насилий и
притеснений.
Добродетельный отрок, сын добродетельного отца, о котором мы речь
ведем, приснопоминаемый подвижник, происшедший от благородных и благоверных
родителей, вырос как добрая отрасль доброго корня, став отображением своего
первообраза. С молодых лет он был подобен благородному саду и рос как
изобильный плод, был отроком красивым и благонравным. Хотя с годами он все
больше преуспевал в добродетели. но ставил ни во что красоты жизни и всякую
мирскую суету попирал, как пыль, так что, можно сказать, он хотел само свое
естество презреть, унизить и превозмочь, часто повторяя про себя слова
Давида: Что пользы в крови моей, когда я сойду в могилу? [Пс. 29.10]. Ночью
и днем он не переставал молить Бога, Который помогает спастись начинающим
подвижникам. Как я смогу перечислить прочие добродетели его: тихость.
кротость, молчаливость, смирение, негневливость, простоту без ухищрений? Он
одинаково любил всех людей, никогда не впадал в ярость, не препирался, не
обижался, не позволял себе ни слабости, ни смеха; но когда ему хотелось
улыбнуться (ведь и это бывает нужно), он делал это с великим целомудрием и
сдержанностью. Он всегда ходил сокрушаясь, как будто в печали, а еще чаще
плакал, и тогда слезы текли у него из глаз по щекам, выдавая печаль и
скорбь. Псалтирь всегда была у него на устах. Он был украшен воздержанием,
всегда радовался телесным тяготам и любил носить бедную одежду; пива и меда
он никогда не вкушал, никогда не подносил к устам и даже запаха их не
вдыхал,— стремясь к постнической жизни, он вменял в ничто эти потребности
человеческого естества.
Сыновья Кирилла Стефан и Петр женились, третий же сын, блаженный юноша
Варфоломей, не захотел жениться, но всей душой стремился к иноческой жизни-
Об этом он многократно просил отца, говоря: «Господин мой, отпусти меня
теперь, как ты обещал, чтобы с твоим благословением я начал иноческую
жизнь». Но родители ответили ему: «Чадо! Подожди немного и потерпи ради
нас: мы стары, бедны, больны и некому ухаживать за нами. Твои братья Стефан
и Петр женились и думают, как угодить женам; ты же, неженатый, думаешь, как
угодить Богу,— ты избрал благую часть, которая не отнимется у тебя. Только
поухаживай за нами немного, и когда проводишь нас, своих родителей, До
могилы, тогда сможешь осуществить свое намерение. Когда положишь нас в
могилу и засыплешь землей, тогда исполнишь свое желание».
Благодатный юноша с радостью обещал ухаживать за ними до конца их жизни
и с того дня старался каждый день всячески угодить родителям, чтобы
заслужить себе их молитвы и благословение. Так он жил некоторое время,
прислуживая и угождая отцу и матери всей душой и от чистого сердца, пока
Кирилл и Мария не постриглись в монахи и каждый из них в подобающее время
не удалился в свой монастырь. Немного лет прожив в иночестве, они
преставились от этой жизни и отошли к Богу, сына же своего, блаженного
юношу Варфоломея, они многократно благословляли до последнего своего
вздоха. Добродетельный юноша проводил родителей до могилы: он пел над ними
надгробные песнопения, обрядил их тела, поцеловал их, с большими почестями
положил в гроб и засыпал землей со слезами, как некое бесценное сокровище.
Со слезами он почтил умерших отца и мать панихидами и святыми литургиями,
отметил их память молитвами, раздачей милостыни убогим и кормлением нищих.
Так он творил память по своим родителям сорок дней.
Варфоломей вернулся в свой дом, радуясь душой и сердцем, как будто бы
он приобрел некое бесценное сокровище, обильное духовное богатство, ибо
преподобный юноша очень хотел начать монашескую деизнь. Вернувшись домой
после смерти родителей, он начал расставаться с житейскими заботами. На дом
и на все вещи, необходимые в доме. он смотрел с презрением, вспоминая в
сердце своем Писание, в котором сказано, что мирская жизнь полна многих
вздохов и печалей. Пророк сказал: Покиньте их, и отделитесь от них, и
нечистого не касайтесь [2 Кор. 6-17]. Вот слова другого пророка: покиньте
землю и взойдете на небо. И Давид сказал: Прилепьигась душа моя к Тебе;
меня поддерживает десница Твоя [Пс. 62. 9], и еще: Далеко удалился бы я и
оставался бы в пустыне, надеясь на Бога. спасающего меня [Пс. 54. 8]. И
Господь в Евангелии сказал: Если кто приходит ко Мне и не отречется от
всего, что имеет, тот не может быть Моим учеником [Лк- 14. 26, 33]. Укрепив
этими словами душу и тело, он позвал Петра, своего младшего брата, и
оставил ему отцовское наследство и все, что было в родительском доме,
потребное для жизни. Сам он не взял себе ничего, следуя словам
Божественного апостола, сказавшего: Я все почитаю за сор, чтобы приобрести
Христа [Фил. 3. 8].
Стефан, старший брат Варфоломея, недолго прожил с женой, которая вскоре
умерла, оставив двух сыновей: Климента и Иоанна, этот Иоанн впоследствии
стал Феодором Симоновским34. Стефан спустя некоторое время оставил м-лр и
стал монахом в монастыре Покрова Святой Богородицы в Хотькове35. Блаженный
юноша Варфоломей, придя к нему, просил Стефана, чтобы тот отправился вместе
с ним на поиски пустынного места. Стефан, повинуясь словам блаженного
юноши, покинул монастырь и пошел вместе с ним.
Они исходили много лесов и наконец пришли в одно пустынное место в чаще
леса, где был источник воды. Братья обошли то место и полюбили его, ибо Бог
направлял их. Помолившись, они начали своими руками рубить лес и на своих
плечах приносили бревна на выбранное место. Сначала братья сделали себе
хижину для ночлега с чуланом и устроили над ней крышу, потом построили
келью, огородили место для небольшой церковки и срубили ее- Когда была
завершена постройка церкви и пришло время освящать ее, блаженный юноша
сказал Стефану: «Поскольку ты мой старший брат по рождению и по плоти, но
более по духу, мне следует слушаться тебя как отца. Сейчас мне не с кем
советоваться обо всем, кроме тебя. Усердно молю тебя ответить
на мой вопрос: вот, церковь уже поставлена и закончена, пришло время
освящать ее; скажи мне, в день какого святого будет престольный праздник
нашей церкви, во имя какого святого освящать ее?»
В ответ Стефан сказал Варфоломею: «Зачем ты спрашиваешь и для чего
искушаешь меня и допытываешься? Ты сам знаешь ответ на свой вопрос не хуже
меня, потому что отец и мать, родители наши, много раз говорили тебе при
нас: «Блюди себя, дитя! Не наш ты сын, но Божий дар, потому что Бог избрал
тебя, еще когда мать носила тебя в утробе, и дал о тебе знамение до
рождения твоего, когда ты трижды прокричал на всю церковь во время пения
святой литургии, так что все люди, стоявшие там и слышавшие, удивились и
ужаснулись, говоря: «Кем будет этот младенец?» Но священники и старцы, мужи
святые, ясно поняли и истолковали это знамение, говоря: «Поскольку в чуде с
младенцем отобразилось число три, это означает, что ребенок будет той
Троицы, и не только сам будет благочестиво веровать, но и многих других
соберет и научит веровать в Святую Троицу». Поэтому тебе подобает освятить
эту церковь во имя Святой Троицы. Это будет не наше измышление, но Божие
изволение, предначертание и избрание, ибо Господь так пожелал. Да будет имя
Господа благословенно вовеки!» Когда Стефан закончил, блаженный юноша
вздохнул из глубины сердца и ответил: «Правильно ты сказал, господин мой.
Любезно мне слово твое. и я того же хотел и замышлял. Душа моя желает
создать и освятить церковь во имя Святой Троицы. Смирения ради я спрашивал
тебя, и Господь Бог не оставил меня — дал мне по желанию моего сердца и
хотения моего не лишил меня».
Так решив, братья взяли благословение на освящение церкви у епископа.
Из города от митрополита Феогноста36 приехали священники и привезли с собой
священные предметы, антиминс37, мощи святых мучеников и все, что нужно для
освящения церкви. Церковь была освящена во имя Святой Троицы по
благословению преосвященного архиепископа Феогноста, митрополита Киевского
и всея Руси, при великом князе Симеоне Ивановиче38, думаю, что это
произошло в начале княжения его. Справедливо церковь эта была названа
именем Святой Троицы, ибо она была поставлена благодатью Бога Отца,
милостью Сына Божия и споспешением Святого Духа.
Стефан, построив и освятив церковь, еще некоторое время прожил в
пустыне с братом и увидел, что пустынная жизнь трудна, прискорбна, сурова:
во всем нужда, во всем лишения, неоткуда взять ни еды, ни питья. ни чего-
либо другого, нужного для жизни. К тому месту не было ни дорог, ни привоза
ниоткуда, вокруг этой пустыни поблизости не было ни сел, ни домов, ни
людей, живущих в них; не вела туда никакая тропа людская и не было ни
прохожих, ни посетителей, но вокруг со всех сторон стоял лес — безлюдная
чаща и глушь. Глядя на нее и тяготясь своей жизнью, Стефан оставил пустыню
и родного брата, преподобного пустыннолюбца и пустынножителя, и ушел оттуда
в Москву.
Придя в город, Стефан поселился в монастыре святого Богоявления 39, где
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
