картинах Айвазовского по-прежнему сливались воедино с морем гордые и
прекрасные парусники. Не батальная, но также посвященная славной истории
российского флота картина Ледяные горы исполнена в память о русской
экспедиции к берегам Антарктиды, предпринятой в 1819-1820 годах. Два
парусных шлюпа «Восток» и «Мирный» совершили беспримерный по трудности
переход к берегам ледяного континента, подтвердив его существование. Об
этой экспедиции Айвазовский слышал от адмирала М. П. Лазарева, с которым
его связывала многолетняя служба. А в те далекие годы молодой капитан
командовал шлюпом «Мирный».
Дружба Айвазовского с российским морским флотом не прерывалась в
течение всей жизни художника. Моряки платили ему ответной искренней
любовью. Не однажды по их приглашению он принимал участие в самых разных
плаваниях. Специально для него в мирное время с корабельных пушек стреляли
ядрами, чтобы художник мог наблюдать, как рикошетом они летят по глади
воды. Отмечая в Феодосии в 1846 году десятилетие своего творчества,
Айвазовский в качестве дара к юбилею принял визит неожиданно пришедших в
Феодосию военных кораблей. Во главе флотилии шел флагманский корабль
российского флота «Двенадцать апостолов», руководимый адмиралом Корниловым.
Корабли салютовали художнику Главного Морского штаба.
Снова в Феодосии
В полной зрелости своего таланта, когда каждая его картина,
появлявшаяся на выставке, встречалась с одобрительным интересом, а под час
и с энтузиазмом, когда художник едва успевал выполнять заказы на новые и
новые произведения, когда он был обласкан вниманием зрителей,
художественной критики и самого императора, Айвазовский неожиданно для
окружающих принял решение оставить Петербург и навсегда поселиться в родной
Феодосии.
После завершения осенью 1845 года плавания с адмиралом Литке
Айвазовский обратился в Главный Морской штаб и Академию художеств с
просьбой продлить ему пребывание в Крыму для окончания начатых картин с
видами черноморских портов, а также сюжетов из путешествия к берегам Малой
Азии и Турции и получил разрешение остаться в Крыму до мая месяца. Но у
художника уже созрело решение о строительстве дома и мастерской с тем,
чтобы основным местом его жизни оставалась Феодосия. Ему всегда бывало
удобно здесь работать. Он и раньше пользовался любым поводом, чтобы не
торопиться из родных мест в Петербург.
Нестор Кукольник, всегда живо реагировавший в своей газете на
появление новых произведений Айвазовского, писавший о его успехах за
границей или о новых путешествиях неутомимого художника, сообщал читателям
о том, что Айвазовский начал строить в Феодосии небольшую виллу. «Не
верится, что он хочет там остаться, но … край, где природа тепла и
роскошна, где волнуется одно из самых картинных морей, - такой край, без
сомнения, может служить лучшей академией для художников по части морской и
пейзажной живописи», - объяснял Кукольник своим читателям решение
художника.
Для Айвазовского не было земли лучшей, чем его родные края, хотя
природа Феодосии в сравнении с роскошными пейзажами Южного Крыма скупа и
сурова. Приглашая к себе одного из гостей, Айвазовский писал: «Очень буду
рад, если вы посетите нашу Феодосию, которая после южного берега производит
на всякого грустное впечатление».
Он любил Италию, не раз возвращался туда, чтобы вновь и вновь
пережить ощущения ранней молодости и пополнить свою зрительную память. Ему
нравилась Испания с ее жгучим солнцем, он с особым чувством не однажды
бывал в Греции, мужественному народу которой посвятил не одну картину. Он
пересекал атлантический океан, бывал в Америке, объездил всю Россию,
путешествовал по Волге, жил в Харькове, но домом своим считал Феодосию.
«Мой адрес – всегда в Феодосии», - сообщал он в письме Павлу Михайловичу
Третьякову.
Конечно, художнику необходимо было жить у моря, о котором он
рассказывал своей живописью, с которым, наверное, разговаривал каждый день,
как с живым человеком. Но ему также важно было чувствовать свою
независимость от постоянного, а подчас утомительного внимания
академического начальства, императорского двора, высоких заказчиков.
Наибольшее количество пейзажей в богатейшем творческом наследии
художника связано с изображением Черного моря и крымской природы. Он писал
Аю-Даг и гурзуфский берег в разные моменты дня и ночи, в рассеянном дневном
освещении и под таинственным светом луны. Дорогу на Ялту и самый город он
изображал множество раз. Георгиевский монастырь и скалы в его окрестностях
были одним из наиболее частых его сюжетов. Само же Черное море – бурное или
ласково-спокойное – присутствует в каждом крымском пейзаже Айвазовского.
Каждый год, а иногда и несколько раз в течение года художник
уезжал в Петербург, Москву или за границу, но, как всякий путешественник,
непременно возвращался домой. «Это чувство или привычка – моя вторая
натура. Зиму я охотно провожу в Петербурге, но чуть повеет весной, меня
тянет в Крым, к Черному морю», - признавался Айвазовский.
Дом художник начал строить на окраине Феодосии, на пустынном в ту
пору берегу, у самого моря. Айвазовский задался целью сделать дом не только
удобным для жизни и работы, но намеревался устроить в нем и художественную
школу «по части живописи морских видов, пейзажей и народных сцен». К 1848
году дом и рабочая мастерская были построены, а в 1865 году художник открыл
и задуманную им школу, она стала называться «Общая мастерская».
По своему внешнему архитектурному облику дом напоминал
итальянские виллы. В нишах балкона, обращенного к морю, стояли скульптурные
изображения античных богов, муз, грифонов. К балкону тянулись виноградные
лозы. В сторону моря смотрели три парадные залы, где принимались гости,
устраивались приемы. Кабинет Айвазовского и мастерская выходили окнами в
противоположную от моря сторону и были отделены от всех остальных
помещений. Художнику для работы требовались спокойствие и
сосредоточенность.
Циркульное окно мастерской хорошо освещало картину на мольберте,
погружая все остальное в мягкий сумрак. Кроме самых необходимых предметов
для работы, в ней ничего другого не было. Все располагало к
сосредоточенности. Стены были выкрашены не в нейтральный, а в активный
красный цвет. Возможно, это было данью памяти учителя Айвазовского Максима
Воробьева, стены мастерской которого имели тот же цвет.
В только что отстроенный дом весной 1848 года Айвазовский привез
молодую жену Юлию Яковлевну Гревс, англичанку по происхождению, дочь
петербургского врача. Она была юна, красива и широко образованна. Художник
увидел ее в одном из богатых петербургских домов, где она служила
гувернанткой. Одному из своих друзей он восторженно писал: «Теперь я спешу
сказать Вам о моем счастье. Правда, я женился, как истинный артист, то есть
влюбился, как никогда. В две недели все было кончено. Теперь, после восьми
месяцев, говорю Вам, что я так счастлив, что я не воображал половину этого
счастья. Лучшие мои картины те, которые написаны по вдохновению, так, как я
женился».
1840-1860-е годы были счастливой жизненной и творческой порой
Айвазовского. В 1850 году он показал сначала в Петербурге, затем в Москве
только что законченную картину Девятый вал. С момента ее появления она
стала самой знаменитой из его марин. Натиск бури, противоборство людей
грозной стихии, упоение борьбой, отчаяние перед гибелью и надежда на
спасение – все есть на этом полотне. В счастливые моменты творческого
подъема создаются такие произведения. Целая серия «бурь» появляется у
Айвазовского – Сигнал бури, Приближение бури, Буря на море ночью. Они
чередуются с изображением спокойного элегического моря – Утро, Морской вид,
Вид Крыма, Гурзуф ночью.
Художник стремился разнообразить сюжеты картин. В круг его
интересов все чаще входят «сухопутные» мотивы. Не счесть, сколько раз
Айвазовский совершал путь из Крыма в Петербург и обратно, всякий раз
проезжая через украинские степи. Виды широкого степного раздолья напоминали
ему безбрежные морские пространства. Пейзажи Украины, виды ветряных
мельниц, жатвы, обозы чумаков с фурами, запряженными волами, становятся
темами его картин. Он первым среди русских художников стал изображать
степные пейзажи. Позже художник следующего поколения Архип Куинджи,
начинавший учиться у Айвазовского, в своем творчестве по-своему раскроет
неповторимую красоту степного пространства.
Напряженно и взволнованно работал Айвазовский в своей мастерской
в Феодосии в течение весны, лета и осени, а зимой отправлялся с
исполненными картинами в Петербург для открытия там очередной выставки
своих произведений. В течение жизни им было устроено более 120 персональных
выставок. Он открывал их не только в российских столицах, но и во многих
губернских городах – Одессе, Киеве, Харькове, Николаеве, Керчи, Феодосии.
Для тех лет это было явлением совершенно необычным.
Ни один другой художник не может сравниться с Айвазовским в
подобной просветительской деятельности. Выставка для художника не самоцель,
а диалог со зрителем. Еще в 1847 году, когда Айвазовский, открыл в
Петербурге свою первую выставку, поэт Аполлон Майков откликнулся на нее
большой статьей. «Спасибо, г. Айвазовскому! – писал Майков. – Спасибо ему.
Решиться одному выставить у нас свои произведения – есть подвиг, за который
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
