немецкого языка следует обратить внимание на то, что фамильные мужские
имена усечению подвергаются редко. В специальных лексикографических
источниках усеченные фамилии не фиксируются вследствие их образования и
функционирования в предельно узком кругу людей. По этой причине в работе
рассматривается усечение только личных мужских имен.
Глава II. Усечение как средство формирования ономастикона немецкого языка.
§1. Этимологические свойства производящих и производных единиц
процесса усечения.
Пожалуй, невозможно назвать ни одного языка, словарный фонд которого
состоял бы из одних лишь национальных слов. Сказанное относится в полной
мере к личным именам. Ономастикон (именной фонд, «инвентарь имен»,
«именник» – Р.А. Комарова, с. 4) справедливо рассматривается «как один из
компонентов истории духовной культуры народа» (Теория и методы
ономастических исследований, с. 195). Являясь одним из компонентов
исторической и культурной жизни народа, ономастикон дает представление об
истоках современного состояния антропонимической системы имен. Как и язык в
целом, номенклатура имен языка отражает эпоху и состояние общества на
определенном этапе его развития. Как и на язык в целом, на именной фонд
немецкого языка влияют все изменения в общественном строе, в классовой
структуре общества. Показателен, например, в этом отношении тот факт, что
имя Гитлера Адольф оказалось «загубленным» для австрийцев после 1936 года
и для немцев после разгрома фашистской Германии. Это имя перестали давать
новорожденным.
Таким образом, информация о языках, участвовавших и участвующих в
формировании антропонимикона конкретного языка, имеет не только большой
познавательный, но и, прежде всего, теоретический интерес. То же самое
можно сказать и в отношении изучаемого материала, с той лишь только
разницей, что в данной работе обобщаются сведения о происхождении отдельной
части антропонимикона немецкого языка, а именно, той его части, что служит
его обновлению и пополнению за счет создания производных особого типа –
усеченных имен.
Сложилось мнение, что онимическая лексика может пополняться:
1) путем онимизации нарицательных имен;
2) путем заимствования готовых имен или именных основ из других языков;
3) путем искусственного создания имен из лексики своего языка;
4) путем деривации на базе СИ своего языка (Теория и методы
ономастических исследований, с. 71)
Наблюдения над изучаемым материалом не позволяют полностью согласится
с данным мнением. Наряду с чистым заимствованием и чистой деривацией (см.
выше п.п. 2, 4) в антропонимии, как и в языке вообще, имеет место деривация
на базе заимствований. Роль деривации на базе исконно немецких антропонимов
путем их усечения остается при этом ведущей. Однако, прежде чем перейти к
освещению вопроса о степени участия исконных и иноязычных имен в
формировании антропонимикона немецкого языка вообще и именника усеченных
антропонимов в частности, следует остановиться на проблеме определения
этимологической характеристики заимствованной антропонимической лексики.
В ряде лексикографических источников этимологические данные о
заимствованных личных именах не совпадают. Встречается двоякая трактовка
этимологии одного и того же имени. – Angelus (gr.–lat.).
В связи с этим этимология личных имен, участвующих в усечении,
определялась с учетом частотности совпадения помет в словарях.
Решающим фактором для отнесения личного имени к той или иной группе
заимствований считались пометы, зафиксированные не в одном, а в нескольких
словарях. При этом следует подчеркнуть, что усечения не всегда относятся к
тем или и иным этимологическим группам, что и исходные имена.
Личные имена близкородственных языков рассматриваются под единой
рубрикой. Под немецкими именами здесь и далее, вслед за В. Зайбике,
понимаются засвидетельствованные или же реконструированные, восходящие к
древневерхненемецкому периоду развития языка (750–1150 г.г.), а так же
созданные в последствии по образцам этого периода формы (западно–)
германского происхождения. Полученные в результате работы данные сведены в
таблице 1.
Таблица 1
Этимологическая характеристика процесса усечения и его результат
|языки |Общее количество исходных |Общее количество |
| |мужских имен (ИЕ) |мужских имен (УЕ) |
|Dt. |153 |222 |
|Lat. |144 |121 |
|Gr. |61 |55 |
|Hebr. |27 |17 |
|Span.–ital. |32 |35 |
|Engl. |30 |59 |
|Slaw.. |16 |35 |
|Fries. |12 |16 |
|Kelt.. |8 |4 |
|Nederl..–ska|6 |9 |
|nd. | | |
|Frz. |5 |12 |
|Итого: |494 |585 |
Как видно из таблицы, в процессе усечения участвуют 494 личных имени.
Из них на долю немецких имен, если брать каждый язык в отдельности,
приходится наибольшее количество единиц (153 ИЕ).
Достаточно высокую степень активности в процессе усечения проявляют
греко–латинские имена. Группу заимствований из латинского образуют 144
опорные единицы, из греческого 61.
Степень активности базисных единиц из древнееврейского языка гораздо
ниже по сравнению с греко–латинскими. По данным нашей выборки, их
количество составляет 27 единиц. Количественная представленность
испано–итальянских и английских имен приблизительно одинакова (32 и 30
единицы соответственно), что дает основание усматривать в этом одинаковую
степень их активности в образовании дериватов. Участие в процессе усечения
этих заимствованных имен изначально незначительно по сравнению с
греко–латинскими именами и достаточно регулярно по сравнению с
производством кратких единиц на базе заимствований из языков скандинавской
группы, включая нидерландский, и французского языка. Но при этом следует
отметить высокую репрезентативность славянских, фризских и кельтских имен.
Как показывают цифровые данные, зафиксированные в таблице 1,
количественный состав УЕ и ИЕ не совпадает. Цифровое несовпадение УЕ и ИЕ
(здесь и далее) объясняется многократностью усечения личных имен. В
отличие от апелятивной лексики, подвергающейся одноразовому отсечению
начальных и/или конечных формантов в базисных единицах, антропонимы
участвуют в производстве одно–, двухступенчатых и объемных дериватов (см.
об этом подробнее в §3 п. 3.3.).
Цифровые расхождения, касающиеся этимологической характеристики
производных и производящих антропонимов процесса усечения, обусловлены тем,
что создание немецких, английских и славянских УЕ осуществляется в основном
на базе латинских и греческих имен.
Согласно приведенным в таблице 1 данным, количество немецких УЕ по
уровню с исходными значительно возросло (153 ИЕ > 222 УЕ), а английских и
славянских, увеличилось почти в 2 раза (59 и 35 УЕ соответственно).
Изменения в сторону уменьшения УЕ по отношению к ИЕ обнаруживается в
латинской группе имен (144 ИЕ > 121 УЕ). Значительно сократилось число
греческих, еврейских и кельтских имен (55, 17 и 4 УЕ соответственно).
Расхождение этимологической характеристики производных и производящих
единиц процесса усечения можно отчасти объяснить тем, что на базе
латинских, греческих и еврейских имен происходило образование немецких,
английских и славянских УЕ, то есть в языках – рецепторах на базе более
ранних заимствований.
Говоря о немецких мужских именах, не следует забывать о
раздробленности Германии, царившей в ней на протяжении ряда веков. Этот
факт дает основание предположить наличие диалектической разветвленности в
составе немецких личных имен.
Наблюдения над анализируемым языковым материалом служат подтверждением
данного предположения. В результате обобщения этого материала был выявлен
территориально–диалектный состав коррелирующих единиц процесса усечения
(см. таблицу 2).
Таблица 2
Диалектно–территориальный состав немецких личных мужских имен
|Диалекты |ИЕ |УЕ |
|Norddt. |17 |22 |
|Sьddt. |4 |17 |
|Rhein. |1 |3 |
|Westdt. |1 |4 |
|Bayer. |– |4 |
|Schweiz. |1 |9 |
|Итого: |24 |59 |
Исходя из данных таблицы 2, общее количество ИЕ составляет 24 имени,
на базе которых создано 59 УЕ. В диалектном составе отмеченных в таблице ИЕ
наибольшей распространенностью характеризуются имена, принадлежащие к
северо–немецкому диалекту (17 ИЕ). Опорные мужские имена, имеющие иную
диалектную закрепленность (южно–немецкие, западно–немецкие и т.д., см.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
