21
ноября 2001 года генеральный секретарь НАТО лорд Джордж Робертсон прибыл в
Россию. Сначала он посетил Волгоград, а затем Москву. В пятницу, 23 ноября его
принял в Кремле президент России Владимир Путин. Если в последние два года лорд
приезжал к нам сначала восстанавливать отношения России с альянсом (после
бомбардировок Югославии), затем укреплять их, то теперь он прибыл с качественно
новой задачей - обсудить вопрос о создании новых механизмов взаимодействия
альянса с Россией, механизмов союзнических отношений. Еще до отбытия из
Брюсселя в Россию многие в окружении генсека НАТО говорили, что тот не везет в
Москву никаких конкретных предложений. Главные задачи визита формулировались,
на их взгляд, так: выразить симпатии российскому лидеру и услышать от него
самого, как видит он схему взаимодействия России с альянсом. Встреча в Кремле
показала, что Робертсон свои задачи выполнил: теплыми словами и горячими
приветствиями поддержал высокий градус отношений альянса с Москвой и получил от
Путина "важные ориентиры" для проработки схемы дальнейшего развития
взаимодействия. В оценках встречи самим Робертсоном проскальзывает
"глубокое удовлетворение". Он предпочитает ссылаться на следующее
высказывание российского лидера, которое дословно звучит так: "С одной
стороны, Россия не стоит в очереди на прием в НАТО, но, с другой стороны,
готова развивать отношения так далеко, как к этому готов Североатлантический
альянс". И кардинально важна еще одна оценка уже самого генсека.
"Пока мы даже близко не подошли к проблеме возможного получения Россией
права вето в НАТО. Это будет зависеть от характера обсуждаемого вопроса",
- сказал он. И призвал "обсуждать все темы и углублять
сотрудничество", хотя, по его словам, остается неясным, "какую
конфигурацию" будет иметь новый механизм взаимодействия. Неясно это и
российской стороне. Глава МИД РФ Игорь Иванов хоть и подтвердил, что "суть
наших предложений - это создание совершенно нового механизма равных партнеров в
лице государств - членов НАТО и России", но какой может стать его
компетенция - не уточнил. Равно как министр не считает устаревшим и ныне
действующий Совет постоянного сотрудничества (СПС) в формате 27+1.
На вопрос же: «В чем должны заключаться новые отношения России и НАТО?» –
российские и зарубежные политики и эксперты отвечали так:
Сергей Караганов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной
политике, замдиректора Института Европы РАН:
- Надо развивать отношения с НАТО, но ни в коем случае нельзя забывать, что эти
отношения - не решение проблемы, а только путь к решению. Проблема создания
новых отношений, преодоления всех остатков "холодной войны". Союз
19+1 не должен стать заменой настоящего союза. На него должны быть нацелены
наши политика и дипломатия.
Великие державы должны рассмотреть возможность создания нового союза -
глобального альянса по обеспечению международной безопасности, используя для
начала механизм "большой восьмерки". Главной задачей нового союза
должна стать борьба с терроризмом, распространением оружия массового
уничтожения, международными криминальными группировками.
Александр Рар, председатель Германского общества внешней политики:
- В своем нынешнем виде Североатлантический альянс исчерпал свой потенциал. Он
помог консолидировать Европу после "холодной войны" и кое-как навел
порядок на Балканах. Но он не готов к новым угрозам, в частности борьбе с
глобальным терроризмом. Нужна новая организация-альянс, куда войдут и Россия, и
"старое НАТО". У нее должны появиться новые структуры, а главную
координирующую роль в ней будут играть не военные органы, а органы разведки и
внутренних дел. Опираться она будет на специальные войсковые подразделения.
Дальновидные политики на Западе и в России стремятся к этому. Но на этом пути
не хотят разрушать сегодняшние консолидирующие структуры. Поэтому с Россией
натовцы будут искать пока промежуточные решения, например, в виде тех, что
предложил Тони Блэр. России надо следить, чтобы "романтическое
сближение" с Западом не оказалось только на бумаге, а стало реальностью.
Для этого ей нужно еще больше приоткрывать двери НАТО, поскольку эта
организация сегодня - главная в создании нового мирового порядка. Она важнее
ООН и ОБСЕ.
Владимир Рыжков, председатель президиума организации "Россия в
объединенной Европе", депутат Госдумы:
- Между Россией и Евросоюзом был и остается разрыв, но при всем при этом наша
страна была и остается европейской. Сейчас у России и Европы появилось
уникальное "окно возможностей". И мы должны использовать этот шанс
для прорыва, для максимальной интеграции в политические структуры и структуры
безопасности стран Запада. Там сосредоточены и материальные, и интеллектуальные
ресурсы. Такой прорыв в интересах и России в целом, и каждого россиянина в
отдельности.
Я считаю, что Россия должна войти в политическую структуру НАТО. И в этом
случае это уже будет не та НАТО, а принципиально другая организация по
безопасности. Другая даже в геополитическом плане - у нее появится общая
граница с Китаем.
Хуже всего - это не принять сейчас никакого решения, сохранив нынешний
статус-кво. Я приветствую инициативу Блэра, так как она открывает путь к
конкретным переговорам и конкретным решениям.
Рихард фон Вайцзеккер, бывший президент ФРГ:
- НАТО трансформируется из оборонительного альянса в союз для поддержания
коллективной безопасности. И теперь главный и неизбежный вопрос - какого рода
отношения должны сложиться между НАТО и Россией. Какой должна стать новая
структура. Россия едва ли может сейчас вступить в НАТО. Маловероятно, чтобы,
например, Вашингтон или Лондон согласились зависеть от Москвы в вопросах,
связанных с безопасностью. Да и Россия не захочет связывать себя западным вето
в вопросах обороны. И все же требуется нечто большее, чем просто механизм
консультаций. Нечто, что можно описать словом "членство".
Сейчас у нас в НАТО действует принцип принятия решений консенсусом -
единогласно. Как это будет выглядеть с участием России?
НАТО никуда не исчезнет. Просто организации брошены новые вызовы, и у нее
появляются новые задачи. НАТО выживет только в том случае, если мы, европейцы,
сможем сформулировать единую европейскую оборонную политику.
4. НАТО, КАК ГЛОБАЛЬНАЯ УНИВЕРСАЛЬНАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
Через 40 лет после создания НАТО ее роль начала в корне меняться.
В конце 80-х годов «холодная» война» между Востоком и Западом фактически закончилась. Её окончание в значительной мере было связано со сменой советского руководства, взявшего курс на пересмотр устоявшихся внешнеполитических стереотипов. Оно декларировало наступление эры «нового политического мышления»[1], выступило за возвращение к реальным общечеловеческим приоритетам и ценностям.
Этот период был отмечен глобальными политическими изменениями в Европе, среди которых важнейшими следует признать объединение Германии, роспуск Организации Варшавского Договора и Совета Экономической Взаимопомощи, крах советской системы. В 1991 году прекратил своё существование один из центров биполярного мира—Советский Союз, распавшийся на ряд независимых государств. Его правопреемником объявила себя Россия. Это оказало сильное влияние на позицию Североатлантического блока—НАТО не могла игнорировать реалии изменившегося внешнеполитического климата, началась постепенная корректировка задач и стратегии НАТО.
Руководство Организации Североатлантического Договора еще до формального распада СССР осознало, что события начала 90-х гг. приведут к коренному изменению баланса сил как на европейском континенте, так и на глобальном уровне. Как известно, в настоящее время система международных отношений, прежде всего, характеризуется преобладанием одной державы—Соединенных Штатов Америки, которые используют НАТО в качестве инструмента достижения той роли, которую они должны играть исходя из объективного соотношения сил. Именно поэтому США и другие западные страны взяли курс на расширение НАТО, что означает фактический пересмотр послевоенной структуры системы международной безопасности—той структуры, которая была создана при существовании биполярного мира.
Исходя из международных событий последнего десятилетия, таких как воздушные удары по Ираку, Боснии и Югославии, проведенные без формальной санкции Совета Безопасности ООН, мы можем сделать вывод о том, что в настоящее время в Брюсселе и Вашингтоне считают послевоенную систему более не отвечающей объективному соотношению сил, и стремятся подвергнуть ее ревизии, причем в центре новой системы безопасности, по их мнению, следует поставить не ООН, а НАТО, где Россия не имеет права вето и, соответственно, не может заблокировать решения Североатлантического альянса. Для повышения эффективности деятельности Организации Североатлантического Договора в новой международной ситуации ее руководство начало масштабные изменения в структуре и стратегии альянса с целью его модернизации. Эта модернизация заключается в следующем:
Во-первых, изменилась стратегическая концепция НАТО. После распада своего основного противника Альянс все меньше и меньше ориентируется на классическое межблоковое противостояние времен «холодной» войны и в большей степени занимается региональными конфликтами, проводя гуманитарную интервенцию с выходом за рамки своей традиционной зоны ответственности.
Во-вторых, набирает скорость принятие в состав блока новых членов: НАТО постепенно заполняет тот вакуум в Европе, который образовался после распада ОВД. После принятия в состав Организации Вышеградской группы готовится вторая волна расширения Альянса, усиливается взаимодействие в рамках программ «Партнерство ради мира» и «Средиземноморский диалог».
И, наконец, за последние десятилетие наметилась тенденция к универсализации НАТО и переход от чисто оборонной проблематики к рассмотрению более широкого круга вопросов, включая политический, экономический, экологический, научный и информационный аспекты. Иными словами, можно предположить, что в настоящее время НАТО стремится стать глобальной универсальной организацией и легитимизировать принятие решений в обход Совета Безопасности ООН и ОБСЕ, сохранив последние как чисто декоративные учреждения[2].
Различные аспекты деятельности НАТО так или иначе затрагивается в отечественных и зарубежных исследованиях. Так, в монографии NATO’s Eastern Dilemmas анализируется восточный вектор политики альянса и высказывается мнение, что восточное направление является приоритетным в развитии Североатлантического союза[3]. Кроме того, заслуживает внимания французское издание «La Paix a-t-elle un Avenir?»[4], посвященное роли НАТО и ООН в системе международной безопасности, и монография «Legitime defense»[5], затрагивающая сходную проблематику.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54
