изображение подобных деревянных храмов, завершенных шатрами. Таким образом,
есть все основания полагать, что в XIII—XIV веках сооружались сложные по
композиции, значительные по площади и вышине шатровые деревянные храмы.
Большое распространение имели также клетские храмы, представлявшие собой
сруб с прирубом алтаря и с крутой кровлей на два ската, на коньке которого
ставилась главка. Такие церкви бывали и очень небольшими (церковь
Муромского монастыря в Прионежье имела основную площадь менее 9 кв. м), и
крупными сооружениями (церковь в Юксовичах, 1493, Ленинградская область).
Судя по уцелевшим памятникам деревянного зодчества XV — XVI веков,
композиции церквей были очень разнообразны. Часто клетская основа храма
неслa восьмерик, завершавшийся шатром, образуя очень характерный для
церковного деревянного зодчества гип «восьмерика на четверике». Как для
клетских, так и для столпообразных и сложных по композиции храмов
характерны отсутствие внутренних опор, единство внутреннего пространства.
Их внешний облик характеризуется мудрой простотой, монолитностью объемов,
малым числом декоративных элементов.
Деревянное зодчество, как и в предшествующее время, было наиболее
распространенным на Руси. Для XVII века мы располагаем уже значительным
числом подлинных памятников, позволяющих судить о многообразии и
совершенстве произведений, созданных русскими плотниками. Они рубили не
только крестьянские жилые и хозяйственные постройки, но и избы для горожан,
хоромы для богатого купечества и феодальной знати. Однако их искусство и
теперь могло проявить себя во всю ширь прежде всего в крупных постройках,
возводимых по заказу царского двора, и в сооружении храмов, на создание
которых собирались большие «мирские» средства, обеспечивавшие
возможность строительства крупных и технически сложных сооружений.
Выдающимся произведением светского деревянного зодчества являлся
известный нам по рисункам и модели дворец в селе Коломенском (1667—1668),
построенный плотничьим старостой Семеном Петровым и плотником-стрельцом
Иваном Михайловым, частично перестроенный в 1681 году Саввой Дементьевым.
Коломенский дворец представлял сложное сочетание больших и малых срубов-
клетей, свободно расположенных или сгруппированных вокруг внутренних
дворов, в зависимости от потребностей дворцового обихода. Главная группа
помещений, обращенная к церкви Вознесения, отводилась под царские хоромы.
Здесь особенно эффектными были столовая изба, крытая кубоватой кровлей
(четырехскатная кровля с «пучинами», напоминающая луковицу), и
многооконный терем, связывающий столовую избу с государевыми хоромами.
Далее располагались хоромы царевича и царицы. Подклеты занимали
служебные помещения, поэтому жилые покои второго этажа связывались между
собой и с придворными храмами переходами. Ансамбль дворца фактически не
имел определенного главного фасада — с любой точки зрения открывались
новые перспективы прихотливо сгруппированных объемов. Живописность
композиции подчеркивалась разнообразием форм - покрытий, включающих и
шатровые вышки. Декоративное богатство дворца усиливалось обилием
раскрашенной орнаментальной резьбы, позолотой деталей и раскраской кровель
По словам иностранца Я. Рейтенфельса. дворец походил на «только что
вынутую из футляра драгоценность». В архитектуре здания решительно
преобладает тяга к сложной, несколько измельченной живописной
композиции и богатство наружного и внутреннего убранства. Эти же черты, как
мы увидим в дальнейшем, характерны и для каменного зодчества XVII века.
В деревянном культовом зодчестве при не большом числе основных типов храма
создаются исключительно разнообразные по композиции произведения.
Выразительность церквей и их доминирующее положение в поселении и пейзаже
достигались большой высотой (до сорока — пятидесяти метров) и сложным
силуэтом венчающей части.
Так называемые клетские храмы, широко распространенные по всей России,
представляют собой прямоугольный сруб — клеть, покрытый двускатной кровлей,
на которой возвышается маковка с крестом. Благодаря большому подъему
клинчатой кровли некоторые из них весьма эффектны по силуэту (например,
церковь села Спас-Вежи, 1628, ныне перевезена в Костромской музей
деревянного зодчества).
Излюбленным типом деревянного культового здания был, как и ранее, шатровый
храм, обладавший наиболее выразительным силуэтом. Основные варианты
шатровых церквей — шатровый восьмерик с прирубами («восьмерик от земли»),
создающий образ храма-башни; восьмерик на крестообразном в плане основании,
а также восьмерик на четверике, где прямоугольное в плане здание выше
переходит в восьмиугольный сруб-восьмерик, перекрытый шатром. Иногда шатер
увенчивает не восьмерик, а сруб, имеющий шесть или, реже, десять сторон.
Среди наиболее значительных примеров деревянных шатровых храмов можно
отметить церкви в селах Панилово (1600, Архангельская область), Варзуга
(1674, Мурманская область), Согинцы (1696, Лениградская область), Пучуга
(1698(?), Архангельская область). Известны и многошатровые храмы,
являющиеся комбинацией столпов— восьмигранного и нескольких восьмериков на
четвертике (Троицкая церковь в погосте Ненокса, 1727, Архангельская
область).
Стремление к динамичному силуэту храма привело к образованию особого типа
высотной композиции — ярусным храмам, представлявшим нарастание
уменьшающихся четвериков или восьмериков. Такова, например, церковь Ширкова
погоста (1697, Тверская область), где высота здания, равная почти 45
метрам, подчеркнута сокращением четвериков и остротой клинчатых
восьмискатных кровель.
В поисках сложного и богатого силуэта зодчие со второй половины XVII века
использовали и принцип многоглавия. Ранний пример — церковь в Чухчерьме
(1657, Архангельская область) — довольно простой вариант этого типа.
Позднейший памятник — Преображенская церковь в Кижах (1714) — на основе
сложного сочетания найденных ранее приемов дает поразительный по красоте и
своеобразию облик двадцатидвухглавого храма.
Следует отметить, что большая высота деревянных храмов была рассчитана
исключительно на восприятие снаружи, поскольку их интерьер имел
сравнительно небольшую высоту, будучи ограничен сверху подвесным потолком
(«небом»).
Рубленные храмы свидетельствуют о выдающемся архитектурном таланте народных
мастеров, умевших создать подлинные шедевры, достичь впечатления
монументальности даже При сравнительно небольших размерах здания.
Деревянные храмы обычно великолепно связаны с ландшафтом и имеют огромное
значение для создания архитектурного ансамбля в сельских поселениях.
Сохранились и некоторые деревянные оборонительные сооружения XVII века —
башни Якутского острога (1683), башни Братского острога, надвратная башня
Николо-Карельского монастыря (перевезена в музей села Коломенского, ныне
Москва).
10. Новгородская школа иконописи.
Именно в XIII веке в Новгороде складывается самобытная школа живописи.
Демократизация общественной жизни, отстаивание древних полуязыческих
обычаев, активная борьба с западной экспансией способствовали становлению
местной художественной традиции. Язык иконописи изменяется, светотеневая
лепка лиц уступает место графическим приемам. Одежды почти лишены пробелов
— высветлений, сделанных белилами, для того чтобы показать объемность
фигуры; складки ткани обозначаются энергичными, изломанными линиями. Цвета
яркие, образующие большие плоскости, часто контрастно противопоставлены
друг другу. Однако связь с традицией киевского искусства XI—XII веков не
была окончательно утраченной и проявляла себя неожиданно даже в иконах
сугубо местного характера, представляющих низовой, не аристократический
слой новгородской иконописи, населенных непосредственными, простодушными
персонажами. Лаконичная декоративность этих икон вызывает в памяти народную
деревянную резьбу. Среди этих произведений выделяется группа икон,
написанных на красном фоне. На иконе «Иоанн Лествичник, Георгий и Власий»,
средняя фигура, над которой в характерной для того времени фонетической
форме стоит имя «Еван», почти втрое выше стоящих по сторонам Георгия и
Власия. Лица всех трех святых очень выразительны. Однако размеры, застывшая
поза и жесткие, столпообразные очертания средней фигуры придают ей
идолоподобный характер; фигуры святых по сторонам трактованы столь же
плоско и фронтально. О связи этой иконы с народными представлениями
свидетельствует и самый выбор святых, особенно популярных в Новгороде,
культ которых слился с культом некоторых древнеславянских божеств. Икона
необычна и по колориту. Художник смело сочетал ярко-красный фон с синим,
желтым и белым цветами одежды. Аналогичные черты обнаруживает и икона «Спас
на престоле» (вторая половина XIII века). На полях ее изображены небольшие
фигурки святых с характерными, выразительными лицами.
К группе краснофонных икон относятся и изображения на царских вратах из
села Кривого (конец XIII века). Нарядная праздничность колорита, которая
усиливается сочетанием красного фона нижних частей створок, где
представлены фигуры святых в рост, с белым фоном верхних полей, где
изображено Благовещение, сближает ее с предыдущими памятниками. Однако тут
явственны и отзвуки высокой графической культуры XII века. Силуэты
изощренные, линии текучие, пропорции фигур удлиненные. Еще более близкую
связь со старым искусством обнаруживает икона Николая Чудотворца из церкви
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25
